- Там уже Навальный выступает, а ты все спишь.
Варвара собиралась к Младе с хомяком. Млада звонила, что надо уже идти в гости. Варвара собиралась и красила ногти, и еще кричала:
- Хомяк вылез из дома.
На площади я оказалась, как ни странно около двух.
До сцены я так и не дошла, побродила по окрестностям. Встретила Виви, и еще встретила Машу, которую сначала сфотографировала, а потом опознала. На фотографиях оказались еще разные знакомые лица, которых я снять-сняла, но не узнала там на месте.
Не очень поняла за что освистали Собчак. И вообще, мнения так разнятся, так разнятся. И еще я просто лица снимала, чтобы было потом проще посмотреть, кто пришел и какие у всех были лица. Занятно, когда сейчас рассматриваешь, у людей в возрасте, у очень многих напряженные и трагичные лица, в то время как молодые все улыбаются. И еще столько красивых лиц было вокруг. Куда мы все деваемся в обычной жизни? Растворяемся? Или как только исчезают улыбки, все превращаются в людей без лиц, в серую массу?
Было нереально жалко солдатиков. В одном месте женщина кричала:
- Ребята, ну вы хоть уши опустите! Это же надо вот так детей выставить на мороз, и не разрешать им уши у шапок опустить.
Солдатики молчали.
Чуть позже, когда шла к метро, один из солдат громко говорил:
- Вот уроды, выставили нас на мороз, и тут мерзни, уже сил нет больше стоять, - все остальные также молчали
Потом начало темнеть, я купила тюльпаны и поехала к Оле на день рождения.
Дуся показала мне "таинственность", мы закрылись в ванной, выключили свет и она фонариком разноцветным светила в потолок. Очень красиво, настоящая таинственность.
Еще я выпила шампанского, запила белым вином.В гостях собралась бывшая редакция журнала Табурет, в количестве четырех человек. Обсудили разные новости, объяснили Заре, что нельзя работать, если журнал тебе уже год не платит зарплату, надо выбивать зарплату и посылать их. Зара сопротивлялась нашим рассказам. Еще съели киш, и потом я домой поехала. В метро было полно людей с белыми ленточками, такой знак опознавательный - с тобой или мимо. И еще друг другу улыбались.
В таком вот благодушном состоянии я вышла в Медведково. Как раз стояла маршрутка моя на остановке. И как раз в тот момент, когда я уже к ней подошла. Оттормозилась машина, выскочил водитель, побежал в сторону мужчины, который только что, буквально. выпрыгнул из под его колес. Побежал с воплями:
- Козел, ты здесь пешеходный переход видел? Видел, скажи мне!
Мужчина бросил свои сумки, наверняка, в них подарки были, развернулся к водителю и стал ответное что-то кричать.
Ну да, обычная ситуация, когда ты пешеход, выходишь из метро и тебе надо пересечь дорогу, ты ее пересекаешь прямо сразу, а не тащишься двадцать метров в другую сторону, куда тебе не надо. Все так делают. И машины это знают, и едут медленно. С другой стороны, когда ты водитель, и случайно попадаешь на эту дорогу, ну и еще темно, и этих пешеходов в их черных куртках не видно, и ты их видишь в последний момент и по тормозам, и уже адреналин выработался. Очень понятная ситуация.
В общем, они решили подраться. А я рядом была. И в очень благодушном настроении.
- Ребят, вам что, делать нечего? - сказала я улыбаясь и встала между ними, между двумя большими, агрессивными мужчинками.
- Иди отсюда, - толкнул меня пешеход, злобно так толкнул, так что мои симпатии с его стороны сразу переместились на сторону водителя.
- Ты что ее толкаешь! - закричал водитель, отодвинул меня и полез драться.
Ну, конечно же, тут же прибежали еще три мужчины, и меня защищать и просто так. Влезли между ними и тут я увидела, что моя, возможно, последняя, даже скорее всего, маршрутка уезжает.
Я подумала, что они теперь и без меня разберутся, и побежала. Ко мне еще одна девушка присоединилась. На светофоре нагнали, в дверь потарабанили. Повезло. Нас впустили.
Я вот потом все думала, все-таки дурацкие добрые дела наказуемы. Может пусть бы они друг друга по физиономиям постучали? Хотя выглядели они нормально, люди как люди, так получилось, что захотелось друг другу по лицу постучать.
И еще в голове стучит все время "государство - это я". Дурацкая, конечно, хрень. И никогда так не будет, что народ начнет улыбаться, перестанет хамить и не будет желать бить друг друга. И это ужасно жалко. Кстати.
А дома Варвара сказала, что у хомяка теперь наступила райская жизнь. Что ему Млада с мамой уже столько всего интересного накупили. Только вот единственное, сейчас папа вернется из командировки, и ему это точно не понравится. Но это же не повод отдавать хомяка обратно.
