Я еще думаю о себе так каждый раз, когда сижу за рулем. Вот восемь лет сижу за рулем, но каждый раз, когда я в своей жестянке куда-нибудь еду, я каждый раз думаю:
- Ничего себе, как взрослая в собственной машинке еду далеко.
И еще меня до сих пор удивляет, уже больше полжизни прожила, как это я и умею зарабатывать деньги. Тоже как взрослая. Мне всегда казалось, что это какие-то несовместимые со мной вещи.
Сегодня ехала в Москву почти в ночи, в вагон зашел юноша, я его даже не видела, он где-то за спиной был, с гитарой, поприветствовал всех, я сразу приуныла. Но тут он запел и не вот это вечное заунывное нестареющих - перемен, мы ждем перемен, а что-то такое веселое радостное с припевом - мы - комбайнеры. А потом еще про любовь. И так это весело и легко прозвучало, что весь вагон достал кошельки и выдал ему денег. И он каждому говорил - спасибо и улыбался открыто.
И так это было все приятно, народ выходил улыбаясь.
На Комсомольской в метро встретила Вариного папу. Он шел, как всегда читая книгу, с мрачно-сосредоточенным выражением лица. Ну как я могла пройти мимо. Заключила его в объятия.
Как у нас народ все время в боевой готовности. Меня сначала оттолкнули в ужасе. Потом секунд двадцать он возвращался из книги в действительность.
- Ой, это ты, - сказал, - а я так испугался, подумал какая-то тетка сумасшедшая на меня кинулась.
А блокнотик, который мы с Варварой сшили, очень понравился Марине Сергеевне. Мы к нему еще пришили пуговицы и разноцветную бумажку с надписью Марина, и много еще чего.
- Креативненький блокнот получился, - сказала Марина Сергеевна
- Мам, а что такое креативненький? - спросила Варвара
В ночи, совсем в ночи говорю:
- А еще будет митинг семнадцатого на тему - что делать дальше, что будет дальше. А еще, мне сегодня сказали, что 7 мая будет большое махалово. Но я не поверила.
- Может ты себе быстро сделаешь визу, - говорит мне Варин папа.
- Английскую? - спрашиваю
- Ну да
- Хочешь, чтобы я уже скорее уехала?
- Ага
- И никаких митингов и махалова? Давай я сразу на три месяца? Как обычно
- Нет, ну на три месяца все-таки слишком. Но давай, - говорит