И разбудить ее следовало в десять.
И вот сидим мы с ней на кухне, я за компом - смотрю, что за ночь в лагере произошло. Она на диване.
И Варин папа говорит:
- Ребята, ешьте курицу, опять пропадет.
Варваре пришла гениальная мысль в районе одиннадцати ночи, что завтра мы сходим в салон и сделаем ей прическу. Мы были не одни такие умные. В салоне было занято, для тех, кто без записи. Деточка сразу надула губы. Вспомнили, что в соседнем квартале тоже есть салон. Дошкандыбали до него. Сказали приходить через час. Ей, вроде как, через час было поздно. И она совсем расстроилась. Подумала-подумала, решила, что да, через час еще нормально.
Вернулись домой.
Деточка надела платье и, конечно же, я тоже хороша, выяснилось, что колготки малы.
По дороге в салон зашли купили колготки, там же их и натянули. Потом - салон. И из салона выходит абсолютно сияющая деточка. Ей сделали прическу в первый раз в жизни. Кстати, быть мамой малчика - не такое утомительное дело.
- Чувствую себя, как будто я по-деревенски одета, - говорит мне Варвара. На улице холодно и розовая куртка поверх платья, не то, чтобы очень красиво. Я соглашусь. Хотя, не то, чтобы и очень плохо.
Постояли на мостике, посмотрели как селезни пытаются отгонять чаек. Только что утята вылупились.
По плану Варвара должна была дойти до Даши. У Даши они должны были накраситься, потом пойти к Наташе.
Варвара звонит Даше, Даша не берет трубку. Где живет Даша, Варвара забыла, домой идти отказывается.
Проще не вникать, где твоя деточка будет полтора часа до кафе гулять.
О чем мне деточка и сообщила тут же. Но я за ней все равно шла и в конце концов Даша взяла трубку. Я поцеловала Варвару в нос, забрала у нее ее розовую куртку. И тут как раз пришла смска от моей мамы - одень Варвару потеплее.
Как же, ее оденешь.
Она еще картинку нарисовала пастелью для Лилии Васильевны. Но Лилия Васильевна вряд ли оценит.
И такая вот барышня у меня уже, в бальном платье, целует меня в нос:
- Я люблю тебя, мамочка, не грусти, - исчезает за дверью хрущобы.
Сейчас в Москву выдвигаться. И хочется чего-нибудь красивого нацепить. Только мысль о том, что опять, возможно, придется на бордюре сидеть, на коленках ползать и, возможно, даже бегать. Ну, и мой вечный рюкзак, килограмм семь-восемь точно весит, не располагает к чему-нибудь красивому.
Карма моя - вечный маленький Мук.