- Не надо нырять, - говорит папа с выражением, - это очень вредно. Барабанным перепонкам очень вредно. Прекрати нырять.
Тут появляется их мама. И они вчетвером : папа, мама и парочка мелких мальчишек, все в очках для плавания, старательно гребут далеко в море.
Сразу думается - все русские гордятся тем, что они плавают далеко от берега. Я, чего уж там, тоже этим грешу. Но очень боюсь за других. Мало ли, сердце прихватит или ногу схватит. Знаю истории с плохим концом подобного рода. В этот раз меня даже перещелкнуло, и мы стали плавать вдоль берега - от горы к горе. Расстояния - огромные. Но если вдруг устал или ногу свело - вот он , берег, рядом совсем.
Мы же болтаемся недалеко от берега, рассматриваем мелких рыбешек, которые охотятся за нашими ногами.
Семья возвращается обратно.
- Ну что ты гребешь как раненный Чапай, - слышится папин бас.
- А кто такой Чапай? - спрашивает малчик.
- Это был такой герой. Он был за красных. В него попала пуля, но он греб и греб.
- А кто в него попал? - спрашивает малчик.
- Белые.
- А белые - это кто?
- Белые были за царя, - отвечает папа, - а красные за большевиков.
А Аркадий Гайдар в четырнадцать лет из пулемета расстреливал людей по окрестным деревням, - продолжает Варин папа.
Тут как раз выныривает Варвара
- А кто такой Ленин? - спрашиваю я ее
- Не знаю, - отмахивается она, - какой-то военный был, - и ныряет опять.
- И что он делал? - спрашиваю я ее, когда она выныривает, - ну он где-то кого-то победил.
- Ну, можно, конечно, и так сказать, - говорит Варин папа. А я смеюсь.
- Ну чего вы? - спрашивает Варвара
А мы даже объяснить не можем, чего это мы.
- Как меня удивляют люди, которые прыгают в бассейн, зажав нос руками. И мужчины, и женщины. Представляешь, к своим сорока они так и не научились нырять , не зажимая нос.
- Представляешь, скольких людей можешь удивлять и раздражать ты со своими вредными привычками? - говорю я ей.
А она только качает головой.
Потом мы еще стоим и смотрим, как под апельсиновыми деревьями, петух гонится за курицей, настигает ее, ловко вскарабкивается.
- Двадцать секунд, - говорю я Варваре, - потом интерес будет потерян. Петух теряет интерес через десять секунд.
Через десять секунд он уже бродит под апельсиновым деревом, ковыряясь в земле.
- Вот так и в жизни, - хмыкает Варин папа, - физическая любовь - короткая штука.
В бассейне маленькая София лет трех кричит своему папе:
- Daddy, London is a next stop
В бассейне куча английских детишек знакомится и во что-то там играют. Варвара вслушивается, пересказывает потом короткие диалоги. На мое предложение, познакомить ее с кем-нибудь, говорит:
- Ну вот еще, представляешь, что они обо мне подумают - какая странная девочка, сама не умеют знакомиться.
- А ты б такое подумала? - спрашиваю ее я, - если бы какую-нибудь другую девочку мама решила бы познакомить с ребятами.
- Вряд ли бы, - отвечает.
Варвара непрерывно читает и если раньше меня это радовало, то теперь, когда человек с книжкой сидит за столом, забывая, что надо есть, сильно напрягает. При этом она цитирует какие-то смешные, с ее точки зрения, вещи.
Такое ходячее радио.
- Представляешь, Аня сказала: "девочки в десять лет уже не должны плакать". А мне одиннадцать и я все еще плачу иногда.