Вчера, после приятной посиделки в пабе, вернулась домой в, вполне себе, приятном расположении духа.
- Ну, - думаю, - уроки сделаю и спать.
Норму по общению на английском выполнила, можно расслабиться, лечь спать пораньше.
Пошла разогревать себе ужин. Если я прихожу позже девяти, ужин приходится разогревать. Джорджина уже давно поела, и я могу поесть в приятном одиночестве.
В этот самый момент, когда я открывала свой рот, собираясь пропихнуть в него еду, кот запрыгнул на подоконник, пытаясь пролезть в форточку для котов. Форточка не открывалась, кот жалобно мяукал, мешая мне вкушать пищу в гордом одиночестве. Минуты через три громкого ора с его стороны, подошла к форточке, попыталась открыть. Заморская техника для моих мозгов совершенно не понятна.
Пришлось напрячься, позвать Джун. Джун была уже хороша собой. Но она взяла себя в руки, отставила бокал с бренди и пошла вызволять кота.
- О, Саймон, - сказала Джун коту, - сколько раз я тебе говорила, что не хрен так поздно шляться, будешь так поздно шляться, форточка будет закрыта, понял?
Саймон запрыгнул в форточку без малейшего раскаяния на морде, метнулся к миске с едой. Явно, проголодался малчик. Не знаю, что уж он там понял.
Тут прискакала Джорджина в очаровательных розовых трусиках и в такого же цвета тонкой маечке. Ноги босы. На голове два хвостика. Ох уж эти мне Лолиты.
И закричала басом:
- Мами, где Тайгер, где Тайгер, я волнуюсь.
- Можешь не орать так, Джорджина? - спокойно спросила пьяная Джун, - скоро у нас будет еще одна студентка из Германии, боюсь ей могут не понравиться твои вопли.
Ужин проходил в приятной суете.
Чуть позже, когда я решила, что в десять вечера раз в году можно позволить себе лечь спать, пришел Ивен.
Накануне Ивен был очень поздно, он работает на почте во вторую смену. И я слышала, как Джун звонила ему и сообщала монотонным голосом, что ужин на столе и она пошла спать.
Сегодня все было иначе.
Как только Ивен начал есть, а стены в доме, где я живу - картонные и слышимость как в хрущобе, где-нибудь в Бирюлево.
- Так вот, Ивен, что я хочу тебе сказать, - сказала Джун, совершенно монотонным, спокойным голосом, психолог, как ни крути, - вчера и позавчера ты пришел охренительно поздно и мне бы хотелось знать, где ты был.
Обычно Ивен молчит, он вообще всегда молчит. Со мной он перекинулся парой фраз за все это время, типа - как ты.
Но здесь он вдруг начал что-то тихо отвечать. Джун подождала, пока он закончит.
- Так вот, Ивен, мой друг, я знаю, что у тебя есть любовница. Как ты мог? Мы вместе прожили двадцать лет, и что теперь коту под хвост все это? Я хочу, чтобы ты ушел до выходных, но я не знаю, как мы будем делить наш дом. И ты контролировал свой банковский счет, ты можешь мне сказать о его состоянии? О, Ивен, как ты мог?
Вообщем, это шоу будет продолжаться вечно. Меняй батарейки не меняй. Все везде одно и то же.
Вот чему я и в самом деле удивилась, так это выдержке Джун. У меня бы в такой ситуации давно бы летали тарелки и чашки по всей кухне. А здесь как будто роботы, а не люди. Сдержанность - это наше все.
И что характерно, я сразу эгоистично подумала, как это отразится на мне.