Я уже ненавижу рэп. Джорджина слушает его непрерывно, он речитативом проходит через мои уши каждый день.
Сегодня воскресенье. Предполагается семейный ужин при свечах.
Последних два выходных я успешно прогуливала его.
Сегодня Лондон дождлив, прохладен и я пришла домой рано.
Вчера я ночевала в центре Лондона, сидела на кровати у окна. Со второго этажа хорошо просматривалась улица и пьяные ребятишки заплетающимися ногами пытающиеся доставить себя куда-нибудь. Я была не лучше их в тот момент, но мне повезло больше, паб был недалеко от дома, где мне довелось ночевать. Я смотрела в окно и думала, как я смогу жить без всего этого и смогу ли? Дело не в пабах, нет. Дело в том, что вокруг.
И вот захожу я сегодня домой, дверь в мою комнату нараспашку, и у входа стоит пылесос.
Джун решила провести со мной воспитательную работу, понимаю я сразу. Помнится на прошлой неделе Джун отловила меня в коридоре и долго говорила заплетающимся языком:
- Наверное ты меня не понимаешь, наверное твой язык еще не очень хорош, ты должна говорить мне, если ты не понимаешь меня, но ты должна убираться в комнате раз в неделю. Повтори, что я сказала.
- Понимаешь, Джун, ты же так и не сказала мне, где пылесос, - сказала я ей
В этом месте Джун задумалась, а еще через минуту орала:
- Эй, Джорджина, тащи пылесос.
На этой неделе меня, практически, не было дома. Вот только и появилась, что сегодня, а в дверях пылесос. Ждет, дожидается.
И тут я что-то вдруг пришла в боевое настроение и подумала, что если сейчас Джун опять будет воспитывать, я ей скажу, что много пить вредно.
Я как раз успела пропылесосить, а вы представляете, что такое пылесосить, когда накануне ты неплохо посидел в пабе, лег спать в четыре, встал в десять и пошел бродить по мокрому Лондону, в итоге оказавшись в Национальной галерее, потому что там нет дождя.
И тут мне в дверь постучала Джун.
Открываю дверь с очень нелюбезным выражением лица.
- Хелена, у нас сегодня гости, - говорит Джун, слегка шатаясь.
- Отлично, - говорю я, - как насчет меня?
- Когда будет ужин, я тебя позову, - говорит Джун.
Приехали гости. Муж, жена и ребенок. Муж – white, жена и ребенок – black.
Меня позвали к столу, представили. Сидим, Коты бегают взад-вперед. Девица мелкая нацепила крылышки бабочкины на спину, вертится во все стороны, креветки стряхивает со стола. Свечи то и дело падают. Джорджина косит глазом на Саймона, который безуспешно пытается пролезть в форточку. Из радио орет регги. Джун суетится, бегает все роняет, просто праздник какой-то .
Наконец стол накрыт, мы с Джорджиной торопливо начинаем есть. Чтобы быстрее освободиться. Приходит Ивен:
- Хелена, Джорджина, а помолиться?
Хорошо, Джорджина умеет очень коротко молиться. Она с готовностью складывает руки и говорит:
- Отче наш, прости нам грехи наши, аминь.
Я подхватываю - аминь, и мы продолжаем трапезу, в этот момент Тигер заскакивает в форточку и проскакивает мимо Джун. Джун бежит за ним, отлавливает его и заворачивает в полотенце. Ходит с ним по коридору и что-то ласково шепчет. Видим, сообщая, что он может простудиться, если его немедленно не вытереть.
Первой не выдерживает гостья:
- Джун, я голодная, может быть мы приступим к еде.
- Понимаешь, - отвечает Джун, - Тигер мокрый, на улице – дождь, его надо высушить, иначе он простудится.
Мы с Джорджиной хихикаем. Учитывая, что сами англичане регулярно ходят без зонтиков и не утруждают одеваться тепло, звучит все забавно.
В итоге не выдерживает Ивен, он прикрикивает на Джун, Джун грустно выпускает Тигера, печально бормоча, что вот теперь уже точно Тигер простудится и умрет, и никому кроме нее нет до этого никакого дела. Тигер радостно ускакивает, Джун идет к нам, по дороге разливая вино из стакана.
Это был забавный праздничный ужин посвященный Кристмасу, все подарили, кроме меня, друг другу подарки. Пытаюсь вспомнить, когда был крисмас.
И начали разливать вино. По какой-то причине, мне Джун вино не предложила. Ивен настойчиво постучал по моему стакану, после чего в нем оказалось вино. Потом еще коньяку налили.
Джун, как обычно, стала ко всем приставать, вкусно ли она готовит, она спросила об этом Шона, потому что Ивена спрашивать бесполезно, он всегда молчит.
Шон сказал:
- Понимаешь, Джун, я сегодня ел такой охренительный суп, что не могу тебе ничего сказать, потому что это ни с чем не сравнимо.
- Какой ты ужасный, невоспитанный мужик, - сказала ему Джун и посмотрела на меня:
- Хелена, а ты что скажешь.
- Очень вкусно, - сказала я, - ты отличный повар.
- Окей, - сказала Джун, кстати, если ты все съела, не стесняйся, смело вставай и уходи в свою комнату.
- Нет, нет спасибо, мне надо улучшать свой английский, - сказала я им, но потом встала и пошла делать домашние задания. А маленькая Эвелина посмотрела на меня удивленно и спросила:
- А как это такая большая тетя ходит в школу? Она шутит, да?