Что касается всего остального, Варвара сегодня требовала объяснить, почему евреев всегда ненавидели. Объясняла, что не только евреев, а еще много кого. Заодно коротко рассказала, как мою прабабушку и человек двадцать моего семейства расстреляли в годы Второй мировой войны. Варвара никак не могла понять, как это, вот как это - вот взять и расстрелять за то, что евреи? Непуганое дитя. И это я еще не рассказала про прапрадеда, который погиб при погромах еще дореволюционных.
И как объяснить, что человек так устроен, надо ему подкидывать такие вот темы, чтобы отвлекся, испугался, на себя перенес и перестал думать о чем-то и в самом деле насущном.
А у меня в связи с этим всем только два дня подряд желание непрерывно обниматься всей семьей - пусть нас минует, пусть всех моих друзей минует, пусть все человечество минует. Пусть как-нибудь все разрулится и белое - станет белым, черное станет черным. Негодяи станут хорошими, хорошие продолжат свою праведную жизнь. Пусть каждому по потребностям, и никто не уйдет несчастным.
Боже, боже, зачем ты покинул нас. Остается только стенать.
И хочется о чем-нибудь хорошем написать. Но такое какое-то тревожное начало этого года. Опять все плохо, ну дайте уже послаблений - и счастья всем, и счастья каждому.
Ну и чтобы совсем не мрачно, чтобы хоть как-то отвлечься, хотя это совсем, совсем разные вещи. Но жизнь продолжается, как ни крути.
Сегодня ходили в целях проветривания моих мозгов к церкви в селе Тайнинском. И за нами шли товарищи, тащившие тележку за собой и страшно матерящиеся. Вдруг вспомнилось, из хорошего, как как-то я проснулась в нашем снимаемом доме в Льютоне от страшного русского мата. Лондон, Льютон, март. Я сплю в крохотной комнатке на втором этаже. Кроме меня в доме проживает Джейсон - сын миллиардера из Южной Африки, его дружбан - малчик из гетто той самой Южной Африки. И еще штук семь прекрасных французов, которые все еще не говорят по-английски и возмущаются тем, что в Англии не как во Франции - никакого социализма. И вот я просыпаюсь от такого многоэтажного русского мата и пытаюсь понять - что это, где это я. Спускаюсь вниз и понимаю - у нас опять сломалась стиральная машинка. И наш лендлорд прислал гарных украинских парней чинить ее.
Это о хорошем.
И я ненавижу тебя жизнь сегодня. Пусть завтра она будет лучше. И пусть они все заткнутся.
