|
|
|
January 14th, 2013
08:57 pm
цыганские ритмы Бреговича, сдобренные шумами раздолбанной машинки, успокаивают душу, жижи под колесами, машинку слегка заносит, я стараюсь аккуратно, помня о старушках, так и пытающимися броситься, именно, под твою машину. "Только не под мою, только не под мою" - бормочу я. И вслед, еле передвигающей ноги, старушенции, которая при этом бодро скачет перед автобусом в неположенном месте, их, правда, не видно - ну давай уже, ну давай быстрее, он тебя точно не видит.
И она в последний момент ловко уворачивается, успевая вступить на тротуар, я выдыхаю. И скрипка в моей машине, цыганщина, почти ночь, хотя все еще день, мытищи. Сегодня из школы мы поехали на хип-хоп. Любовалась целый час стройными женщинами и мускулистыми, если не сказать горообразными мужчинами. После быстро на художку, задками, задками. Авария на проспекте Мира. С художки домой, быстро приготовить плов - это у вас не плов, это у вас каша с мясом, как сказал однажды один заезжий френд в целях развиртуализации, потом сразу обратно в художку с термосом в котором чай и опять домой. И на заднем сидении деточка с все еще синими волосами:
- Странно, мне сегодня понравилось лепить. Я сегодня чувствовала глину. А еще все заметили мои синие волосы.
- Надеюсь, это была не Лариса Борисовна? Я не пойду в школу. Нет, дети. Они у меня спрашивают: "А ты как красилась?" А я отвечаю: "Меня мама красила". И все такие говорят: " Ну у тебя мама крутая". И у нас есть одна Оля, она себя очень крутой считает. А тут я покрасила волосы. Первая. А она нет. А ей, видимо, родители не разрешают. И она ревнует. Она на меня так посмотрела. Но я с ней не связываюсь. Она очень круто дерется. Я ее стороной обхожу".
Доезжаем, паркуемся в сугроб. Ужин. Наконец-то можно чем-то заняться не мамашкинским. Брегович так хорошо всякую дрянь из души вымывает.
И еще вся эта история так и не идет у меня из головы.
И это я один такой идиот, глядя на все эти ролики, где Алексей как по писанному рассказывает, как он это все делал, как убивал, абсолютно не верится, что он это сделает. И мне как-то даже неловко, что я такая вся неверующая, потому что помню все эти истории, как у нас обычно выбивается признание. И как-то выглядит как под диктовку - бодро отраппортовать - мы раскрыли этого негодяя. И особенно, когда со всех сторон все так старательно пишут про трагедию креативного класса. Хотя надо признать, не все, а меньшенство. И настоящие друзья собирают деньги в закрытых группах и не пишут гадости. А эти новости прекрасные - как две съемочные бригады подрались за то, чтобы привлечь старенького отца Кабанова в ток-шоу. А эта, гореть ей в Аду, журналистка, которая пробралась в больницу, хотя я уверена, даже не пробралась, а дала баблос и взяла интервью у старшего мальчика. А эти, которые предлагают по сто тысяч друзьям семьи, чтобы рассказали о семье Кабановых. Люди - такие люди. И я так каждый раз мелочно горжусь, что среди моих друзей таких нет. Брезгливо подавать руку таким. И я не верю почему-то. У меня, видимо, память хорошая. А вчера один товарищ мне говорит - но он же сам признался. А я ему говорю: "Знаешь, сколько у нас таких, которые признались и были невинно осуждены". В общем, это я так, скорее пожаловаться на жизнь, чем что-то еще.
|
|
|
