В метро как обычно толпа разноцветная. Входит папа с коляской. В коляске темнокожий кучерявый шпингалет лет двух от роду, очень важный. И значительно светлее чем папа. Папа одет так, что становится завидно. Светский лев. Небрежно сдвинутая на бок кепчонка, замшевый узкий пинжак с карманами, темно-темно сиреневый, почти черный. Джинсики, красная рубашка. В руках газета. Прислонился к стенке никого не трогает, читает. Шпингалету, понятно, сидеть в коляске просто так скучно.
- Give me, please, - указывает он пальцем на пол. На полу валяется бумажка.
Понятное дело, в этом месте я просто подпрыгиваю. Помните этот анекдот да: «У них даже дети говорят по-английски, даже крохотные карапузы»
Папа невозмутимо наклоняется, подбирает бумажку-рекламку и дает сыну.
- Thank you, - говорит карапуз важно. В этом месте я опять подпрыгиваю, представить чтобы моя Варвара, которая в два раза больше, разговаривала столь же вежливо просто невозможно.
- You are welcome, - отвечает невозмутимо папа и читает газету дальше. А карапуз уже машет рукой малчику с гитарой и малчик с гитарой смущенно машет в ответ.
В моем Льюишеме я уже привыкла к толпе. Я уже перестала ей восторгаться, я уже слилалсь с ней и стала частью ее. Я уже даже не восторгаюсь собой, живущей в Лондоне. У нас в Льюишеме, если светлый, то как ни крути или русский или украинец. Украинцев больше. Папы в Льюишеме, а здесь очень часто я встречаю пап с кучей ребятишек, это отдельная тема. Льюишемская толпа в общем-то хоть и пестрая, но одета достаточно однообразно. В газете Метро даже проводился конкурс: «Если вы знаете, какой-нибудь недорогой магазин, в котором вы сможете одеться так, чтобы не выглядеть лондонским клоном, напишите нам, приславший самый удачный вариант, получит денежное вознаграждение».
По началу мне это казалось пестрым и ярким, потому как очень отличается от Москвы, ныне глаз привык и все слилось. Даже одежда, которая продается в Льюишем шоппингцентре вся с ориентиром на здешнюю толпу, то есть на Африку. Это все с люрексом, все орущее, кричащее с кучей побрякушек и блесток. Топы всевозможные, миниюбки. Все это отлично смотрится на темнокожих, и чаще всего нелепо на бледнолицых. Впрочем, русские в леопардах, чернокожие в леопардах - это несколько похоже.
Мужчины в Льюишеме одеваются как рэперы. И вот идет такой папа, штаны на попе свисают, все в дырку, уши в серьгах, а серьги здесь огроменные и сплошь – фальшивые бриллианты, девиз у рэпперов знаете да – чем больше, тем лучше, пальцы все в кольцах, золото и серебро, на голове куча косичек, на груди цепь гигантская с крестом большим или с короной к примеру - а-ля наш крутой пацан с распальцовкой. Толстовка с капюшоном, в ушах плеер. А рядом крошечная девочка лет двух, вся такая в розовом, розовое в этом сезоне здесь очень популярно.
И вот такая вот розовая принцесса носится по автобусу, к примеру, и громко песни кричит во все горло, а папа музыку свою слушает, ногой притопывает, и за девочкой смотрит, периодически срывается с места и очень быстро бежит за девочкой, когда девочка пытается куда-нибудь высоко вскарабкаться. Ты не ожидаешь такой шустрости от папы, умиляешься в очередной раз.
Потом они выползают из автобуса и девочка, конечно же пытается забраться папе на руки, кричит так, что уши закладывает, а папа смешно морщит лоб и говорит:
- О my God! – но девочку на руки берет.
Все это трогательно донельзя.
Наблюдала как папа с дочкой провожали маму на работу и кричали ей вслед:
- We love you, o darling
Я, конечно, же заценила свой Льюишем. Если бы я жила в центре Лондона, увидеть бы реальный Лондон было бы намного труднее. А окраины очень различаются по цвету. В Льюишеме живет в основном темнокожая толпа, причем эта толпа очень сильно отличается друг от друга цветом кожи. Есть просто совершенно нереально-черные люди, много светлых, но все равно темных. А их прически. Куча косичек и дредов, но все это выглядит по-разному. Много темнокожих мусульман. Женщины их одеты в длинные балахоны до самых пят и тюрбаны на их головах приковывают взгляд.
В Дептфорде, от нас это через две остановки, если ехать в центр, в Дептфорде больше азиатов, чернокожие тоже есть, но азиатов значительно больше. Много вьетнамцев, которых в центре Лондона я почти не встречала. Но это, чисто, на мой взгляд.
В Дептфорде меня вчера опять чуть не задавили. Джип меня, практически, коснулся.
Я переходила на красный, болтала по телефону и ко всему прочему, кепка у меня была надвинута на глаза. Нет, я, конечно, повертела головой для приличия, во все стороны. Но на месте того водителя, ну не знаю, что бы я сделала.
Я думаю, у него адреналина выработалось не меньше моего.
И подумалось мне, вот смешно да, в последнюю неделю попасть под машину. Кстати, мне вот иной раз нравится розовый, но я никогда не покупаю розовые вещи. Знаете почему, да. У меня в Москве моя подруженция Ксения ненавидит розовый. Так и сказала мне:
- Терпеть не могу, меня от него просто тошнит.
И вот хоть это глупо, я никогда теперь ничего розового не покупаю, потому как я совершенно не застрахована от встречи с Ксенией неожиданно.
В Брикстоне, мне показалось, больше арабов. И музыка такая арабская и таблички на арабском.
Если хочется, чтобы было много китайцев, пожалуйста, в самый центр – в Чайна Таун, и магазины китайские, и рестораны китайские, и звучит красиво и от Пикадилли недалеко. А магия слов какова, а? До тех пор пока я не побывала в Лондоне, мне представлялось это все чем-то таким совсем нереальным, божественным, может так оно и есть. Но нынче глаз замылился, с толпой слилась, и даже пальцы уже не расстопыришь, когда по телефону кому-нибудь говоришь – я в районе Пикадилли в музыкальном магазине пытаюсь найти «Мой собственный штат Айдахо»
Кстати, почему так получается, что как только стоящий фильм, так дорогой до безобразия. Фильмы тут в обычных магазинах близ Пикадили и Оксфорд стрит можно найти абсолютно любые, начиная от советских, заканчивая последними новинками.
Сегодня рассматривала задумчиво Альмодоваро, но Альмодоваро был весь на испанском с английскими субтитрами и модный корейский режиссер был на корейском с английскими субтитрами. Вот Ксеслевский был на английском, но Ксеслевский был весь. Весь Декалог. Помнится, как в Москве я никак не могла найти Декалог. Потом я наткнулась на "Мой собственный штат Айдахо" и расстроилась, дорогой как последняя сволочь.
И тогда я подумала – а не купить ли мне сериал «Друзья», хорошо говорят, язык улучшать. Но сериал Друзья продавался с гигантской скидкой, но сразу весь и всего за сто фунтов. В общем купила себе за два фунта "Бойцовский клуб" и домой пошла.
А еще оказалось, это совершенно по-другому выглядит, когда ты по-английски слушаешь. Я, конечно, понимаю, что мой английский далек от совершенства. Может быть поэтому фильмы, уже просмотренные ранее, воспринимаются совершенно по-другому.
А Шрек, знаете да, там же есть такие вещи, которые просто на русский не переводятся.
А когда по-английски говорят, боже мой, как это иногда торкает.
Я никак не могу научиться говорить, как говорят нейтив, не те, которые у нас в Льюишеме, а которые настоящие, они говорят божественно: «Райт». И р у них перекатывается так шикарно.
А недавно я рассказывала гражданину о том, как это тяжело для таких как я, говорить шит и шииит. В первом случае – всего лишь дерьмо, во втором случае, всего лишь лист. Он долго смеялся и говорил, что никогда не думал об этом и это очень странно. Всего лишь чуть-чуть шиит и уже прилично.
А сегодня, пока я ждала Ошеану, в тот момент когда Ошеана наконец-то появилась, пошел ливень, не хиленький такой ливень. И мы перенесли съемку на завтра. И я в центр поехала, шоппинговаться. Купила себе две пары трусов. Отличные трусы – с английским флагом. На них написано еще, на трусах этих на резинке – боксерыженские. Теперь как у меня ностальжи будет подкатывать, буду трусы эти носить.
К тому же оказалось, что Мануэло тупо заболел, а без Мануэло как же.
А Ошеана вчера была в белых трусах с синей резинкой, а сегодня в черных трусах. Это не то чтобы она при мне раздевалась, у нее просто джинсы с попы сползают, да они тут все эти гражданки студентки так ходят, джинсы с попы сползают и ты можешь видеть их трусы ровно наполовину, мне нравится, очень сексуально.
Вот так мы вот сидим обычно в столовой и головой с ней одновременно вертим, как только красивая девушка войдет, так мы с ней одновременно на девушку шею выворачиваем.
- Ошеана, рот закрой, - говорю я ей по-русски. Я уже так к ней привыкла, что периодически говорю ей по-русски. Она рот закрывает и говорит по-английски:
- О, сорри Лена, тебе она тоже понравилась?
А иногда Ошеана болтает по-итальянски со своими друзьями. Я все эти истории в английском варианте слышала уже раз сто, поэтому когда она болтает по-итальянски, я ее отлично понимаю.
Вчера Ошеана меня познакомила со своей подружкой-китаянкой. Знаете, я когда эту китаянку первый раз увидела, я сразу про нее все поняла. У этой китаянки на лбу написано:
- Я - будущий знаменитый китайский режиссер.
А она такая крупная барышня, эта китаянка, что даже и на китаянку не похожа. Нет, конечно, же лицо у нее совсем не русское, а вполне себе азиатское, красивое лицо. Но она такая крупная - по-русски. Не толстая, а именно крупная, красивая.
Ну мы с ней, конечно, же сразу про фильмы поговорили. Только разговаривает она по-английски так, как мне никогда и не снилось. Она учится здесь, изучает всякие журналисткие штучки и фильмы документальные про жизнь вокруг снимает.
Вообщем, понравилась она мне, только я ей наверное никак, потому как мой английский настолько не гуд, а снимать я ее не снимала, и уже не успею, так что понравиться я ей совершенно не успела.
А потом какая-то русская барышня облокотилась на мою коленку, и отпрянула, а я ей сказала:
- Это всего лишь моя коленка.
А барышня сделала круглые глаза, смутилась и спросила:
- Ты русская?
- Ну да, по-крайней мере говорю по-русски.
Тут барышня смутилась еще сильнее, потому как она часто при мне всякие интимные темы обсуждала.
Потом еще Фернандо подвалил с ромом. Рома было мало. Фернандо рассказал, как в детстве он боялся ездить в автомобилях, потому что его мама всегда болтала по мобиле и держала мобилу одной рукой, а второй рукой непрерывно ковырялась в сумочке в поисках помады, потом красила губы, а руль она держала коленями и любила мама большие скорости. Но это я про вчера.