- Для себя, - говорю, вижу молчаливый вопрос во взоре, ну и зачем вам это нужно, отвечаю, - я снимаю историю. История, которая творится на глазах.
- А вы режиссер? - тут же интересуется он.
- Нет, я всего лишь фотограф, - отвечаю
- А на что же вы живете? - следующий абсолютно прогнозируемый вопрос
- Я - фотограф, - отвечаю
Мы еще не сходимся в вопросе на "православного активиста", который не смог обойти митинг стороной. Не буду упоминать его имя здесь. Зачем ему лишний пиар.
Я выражаю надежду, что наконец-то ему, этому "православному активисту", начистили физиономию. А он отвечает, что ему неприятна мысль о насилии. Я даже не знаю, что ответить. После того, как я видела, как бьют моих друзей, скажем спасибо ему, после того, как я наблюдала все мерзости, которые он творил, мне очень бы хотелось прочитать о расквашенной физиономии. Но до этого далеко.
И совсем не так давно на какой-то свадьбе, друг-фотограф, то есть я - нанятый фотограф, а еще всегда есть друг-фотограф, который тоже снимает. И это даже хорошо, что кто-то дублирует. Этот друг-фотограф очень дружелюбный, я вот сразу выдыхаю, так часто фотограф-фотографу - враг и ни разу не друг, и этот друг-фотограф идет рядом, смотрит на мой разбитый экран на камере и спрашивает:
- А где вы разбили камеру?
- На акции в поддержку Пусси-Райот, - отвечаю, - омон нас теснил.
И потом думаю - когда снимаешь свадьбы за большие деньги, камера не должна быть с разбитым экраном. Но это я так, лениво думаю. В конце концов, если они меня уже наняли, вряд ли их должна расстраивать моя, слегка покоцанная, камера.