Варвара уже успела позвонить своей подружке в деревню в Саратов.
- Понимаешь, это она как мы были на даче. Заняться нечем и еще и подружки рядом нет. У меня хотя бы подружка была. Говорит: "везет же тебе, Варвара, вечно ты попадаешь в разные романтические истории",
- Ты ей про Ушу рассказала?
- Ага, - так хорошо поговорили.
Пару дней назад Варвара рассматривала свой очень-очень глубокий порез на ноге и говорила:
- Ну вот, останется шрам. Буду им хвастаться. Жалко только, что до следующего лагеря все заживет. Уже и не похвастаешься.
- Тонкий шрам на любимой попе, - цитирует Варин папа
- Ну папа, - говорит укоризненно Варвара
- Это есть песня такая, я тебе потом поставлю, - говорю я ей.
Сегодня с утра поставила. Варвара спрашивает:
- На чьей любимой попе шрам?
- Вряд ли он пел про собственный шрам на собственной любимой попе, - говорю.
Что касается Варвары. Иногда думается, вот когда рассказываешь о собственном ребенке, он таким милым и прекрасным кажется. На самом деле, обычный вредный уже почти подросток, который может посередине дороги усесться на обочину и сказать:
- Ну все, я устала, я голодная и просто я дальше никуда не пойду, делайте что хотите и пустить огромные слезы для убедительности.
Или еще вечером повредничать так, что хочется уйти навсегда в лес к злым волкам.
- Ну понимаешь, - скажет милое дитя на следующий день, - просто не знаю, что на меня нашло. Я не могла остановиться. Прости меня, пожалуйста.
Ладно, пойдем прогуляемся в Макдональдс, дома невозможно даже разговаривать, так громко сверлят. К тому же Варвара ночью уезжает, надо, видимо, купить чего-то перед отъездом
