В два часа написал Данни, спросил, что я делаю вечером. Сообщил, что у него есть бесплатный билет на одно прекрасное шоу. И не хочу ли я сходить.
Договорились, что я доеду до следующей остановки после Angel, где Данни работает и потом мы вместе поедем на Кэмден, где должно было быть шоу.
Я вышла очень заблаговременно, потому что метро почти полностью не работало. Автобус подошел, практически, сразу. Время - час пик. Автобус медленно тащился. Я успела сделать мильон картинок и запостить в инстаграмм, пару раз ответить Данни, что я уже почти на месте и в этот момент я услышала Angel. Наверняка водитель сказал, что автобус идет в направлении к Angel. Вылезла из автобуса, написала Данни, что я на месте.
Данни позвонил мне:
- Ты где? - спросил Данни
- На следующей остановке после Angel, - ответила я уверенно, - практически, у твоего офиса. Только здесь шесть этажей, а не пять.
- А почему я тебя не вижу? - удивился он, - как остановка называется?
В общем, мы минут пять общались по телефону, Данни было плохо слышно, его голос тонул в городском шуме.
Еще минут через пять, когда Данни впал в отчаяние и сообщил, что он, вообще-то, нехило замерз, я осознала, что я просто не доехала. И еще до Angel остановок пять.
- Жди меня, Данни, я сейчас приеду, - сказала я ему. Автобус сначала не шел, потом в него было не впихнуться. Но я впихнулась.
Проверила телефон, Данни успел раз пять позвонить, написать смску и на фейсбук. От - где ты и что случилось, до - почему ты не берешь телефон?
И тут он опять позвонил. Если честно, не то, чтобы это огромное удовольствие разговаривать по-английски в переполненном автобусе. Когда все вокруг слушают мой лузерский английский.
- Ты все-таки где? - спросил Данни
- Автобус номер 205, это дополнительный бесплатный автобус, я скоро буду, - сказала я ему
- Какая сейчас остановка? - спросил Данни
- Не знаю, - сказала я, - мы в пробке, а какая была предыдущая, я не знаю. Но мы скоро доедем.
- Ты уверена, что ты села в правильный автобус?
- Да
- И что ты выйдешь на правильной остановке?
- Я попросила водителя, и он мне сказал, что скажет, когда будет Angel.
- И все-таки расскажи, где ты сейчас? Я ужасно замерз.
Я в очередной раз извинилась, сказала, что вокруг просто здания, но Agel скоро будет. Мне надо было, чтобы он продержался еще минут десять. Я старалась звучать убедительно.
Женщина, рядом со мной, вдруг сказала мне:
- Скажите ему, что нам еще пару минут ехать. Я вам скажу, где будет Angel, пусть не волнуется, вы не пропустите свою остановку.
В общем, когда мы наконец встретились, он меня даже не убил, хотя ему пришлось ждать меня минут сорок. Для транспортного коллапса не так уж и много. Он даже мне обрадовался.
- Я замерз, - сказал мне Данни
- А ты не пробовал застегнуться? - спросила я его
- Слушай, ты же не моя мама, не приставай, - ответил Данни, - расскажи мне, как так получилось, что ты вышла не на той остановке?
- Некоторые люди так устроены, что иногда они делают какие-то такие вещи, понимаешь?
Потом мы переходили дорогу и Данни крепко держал меня за руку. У меня бывают порыв метнуться перед машиной.
- Слушай, ну ты же не мой папа, не держи меня за руку, я могу сама перейти, - сказала я ему.
Потом мы еще искали автобус, который идет до Кэмдена. Станция Ангел была закрыта. На Кэмдене не была пару лет точно. Все то же, все те же, куча магазинчиков, нынче все более туристической направленности. На канале лодки. Тут же продают наркоту у моста. Спрашивают у каждого, проходящего мимо, не нужно ли чего-нибудь. Вспомнила, как с Мануэло лет пять назад вот ровно также тащились в ночи и у нас спрашивали не нужна ли нам наркота.
Около одного клубешника очередь была - человек тысяча наверное. Позже прочитала в газете, что там Принц выступал. Туда шли - очередь, обратно шли - очередь.
А мы на шоу пошли. Это была смесь театра, цирка, акробатики - свет, цвет, движение и музыка. Мужчина в белом костюме бежал по ленте-конвейеру, лента двигалась назад, он бежал по ней вперед. В какой-то момент раздался хлопок и у него на груди расплылось красное пятно. Потом еще к нему на эту ленту вставали разные молодые люди проходили мимо него и падали с другой стороны на батут. И тут уже навстречу ему поплыли столы и стулья, они проплывали сквозь него, а он все бежал и бежал, еле сдерживая дыхание. Над нами летали в связке девочки в коротких юбках. Навстречу мужчине двигались огромные бумажные экраны, сквозь которые он пробегал, они взрывались миллиардами крошечных бумажек, похожих на снег. Позже по стенкам огромного зала, пытаясь догнать друг друга, бежали две барышни. Их тела были параллельны полу, веревки-страховки почти не видимы. И они бежали друг за другом, кувыркаясь, спотыкаясь. И тут же сверху на нас стали надвигаться два огромных прозрачных бассейна, в которых скользили барышни в юбках, кувыркались, вглядывались в нас, гонялись друг за другом. Бассейны были так близко к нам, что некоторым даже пришлось нагибаться. Там еще много всего такого было. И это было абсолютно прекрасно.
Как всегда цена билета заинтересовала. Данни сказал, что билет, наверняка, стоил тридцать-сорок фунтов. И это почему-то ужасно обрадовало. В смысле, что ты опять куда-то сходил абсолютно бесплатно. Пропитался искусством абсолютно даром.
А еще когда мы стояли в очередь в гардероб, очередь как очередь, длинная только, как это бывает в театрах. Мы достаточно быстро приблизились к финишной прямой, в этот момент без очереди влезла парочка. Сначала они пытались меня обойти. Но мы же русские, мы же такие, в общем, мы не любим, когда кто-то вперед нас без очереди рвется, я их не пустила. Они пристроились за нами. Мы, видимо, не очень-то походили на русских, с Данни. И тут молодой человек сказал своей подруге на чистом русском:
- Все лезут без очереди, почему мы должны стоять в очереди?
Без очереди кроме них никто не лез, у британцев нет такой привычки. Более того, стой вместо меня какой-нибудь англичанин, скорее всего бы пожал плечами и пропустил вперед невежливых туземцев.
Тут же девушка стала возмущаться тем, как плохо организована работа в гардеробе. Если честно, там человек шесть было в этом гардеробе и суетились они очень даже. Очередь быстро шла. Мы с Данни всего минут пять в этой очереди провели. Но почему-то так сразу родиной пахнет, этой грубостью, невоспитанностью, невежливостью. И даже Лондон их не меняет.
На обратном пути доехали от Кемдена до Банка. Потом минут тридцать ждали поезд в нашу сторону. И когда он пришел, оказалось, что вагоны набиты битком. Но когда ты ждешь целых тридцать минут, ты не можешь не влезть в этот поезд.
Данни слегка мялся.
- Данни, - сказала я, - мы не можем пропустить этот поезд. Простите, пожалуйста, - сказала я пассажирам и влезла в небольшой пространство, - Данни, лезь сюда.
В общем, мы смогли там поместиться, ущемив чужое пространство, нарушив чужое пространство. И тут диктор сказал, что это последний поезд, потому что сегодня забастовка. Тогда мы еще немножко подвинулись и все, кто был на платформе, тоже влезли.
Через две остановки Данни увидел, что в соседнем вагоне сидит Конрад. Он помахал нам руками.
Когда мы вышли из метро, Данни тащил какие-то конрадовские вещи, Конрад был очень сильно нагружен, мы размахивали руками и рассказывали хором о том, какое зашибенское было шоу. Сначала я рассказывала, но потом все слова закончились.
- Данни, расскажи ему.
- Нет, уж, мне так интересно слушать, как ты рассказываешь.
Но потом им надоело ждать, когда же я в очередной раз объясню вот это вот про конвейер и мужчину в белом костюме, в итоге продолжил Данни. Конрад устало-снисходительно улыбался. Потом сказал, что он в субботу улетает в Варшаву на неделю.
- Елена, можешь за кошкой посмотреть? - спросил он меня.
- Конечно, Конрад, не беспокойся, - ответила я ему.
- Главное, чтобы она домой всегда возвращалась с улицы и чтобы еда у нее была, - сказал он.
- Ты почему в Польшу едешь? Ты же не собирался.
- Дедушка в очень плохом состоянии, я хочу его увидеть, прежде чем он уйдет.
А вот здесь немножко видно само шоу. Ничего лучшего больше не нашла