- Ты знаешь, - говорила Варвара, - когда из лагеря возвращаешься, это как сказка заканчивается.
- Ага, - говорю я, - понимаю, это как я из Лондона в Москву возвращаюсь. Если бы не вы с Левой и папой, вряд ли бы мне очень хотелось возвращаться.
Мы доезжаем до пансионата.
- Меня дальше провожать не надо, - говорит Варвара, - я хочу эффектно появиться в ночи.
Самая ночь. Около одиннадцати. Но мы, хоть и не самые может быть мега родители, но все-таки, настаиваем. Идем провожать ее и тут же все теряемся на территории огромного пансионата. Доводим ее до корпуса. Запихиваем в корпус, прощаемся на ходу. Через пять минут звонит:
- Это не мой корпус, не знаете, куда идти?
Возвращаемся через сугробы, где-то вдали мелькает желтая толстовка. И исчезает в соседнем корпусе.
- Я уже нашла свой путь, - говорит она нам в трубку, - люблю, целую, пока.
Эти прекрасные мелкие тинейджеры, от которых все там внутри замирает. Хрупкость и отвага. Смелость и такое детство. Храбрый котенок в ночи.
Мы еще заночевали у Гриши, он там поблизости живет. Спали четыре часа. Утро. Электричка. Россия. Безвременье. Сколько живу, столько помню все эти пейзажи за окном.
- Монохром, - скажет мне позже барышня Лиза, - монохром, мне даже нравится. У нас абсолютный монохром.
- Хей, давай, учись, едь учиться дальше, знаешь, как это открывает твои собственные границы, как расширяется твой собственный мир. Это только кажется, что сложно куда-нибудь двигать. Инертность внутри мешает. Борись, сопротивляйся, хочешь быть - будь. Смотри на меня. Все возможно. Невозможное возможно. Стоит только захотеть.
- Я думаю об этом, - скажет мне барышня Лиза.
- Сначала тебе надо сдать IELTS, помнишь я его сдавала, к вам в промежутках приходила пить чай? Начинай заниматься английским прямо сейчас, через полгода сдашь его на шесть с половиной и поедешь учиться на художника-постановщика в какой-нибудь западный универ. Хотя можно начать со ВГИКА.
- Я уже по тебе соскучился, - пишет Данни.
- Я уже по тебе соскучился, только один крейзанутый человек остался в нашем доме - это я, - пишет Радек.
- Ты хочешь сказать, что второй крейзанутый это была я? - спрашиваю я.
Нынешние декорации на фоне которых проистекает нынешняя моя жизнь, ужасно удивляет меня. Монохром. И после этого детского Лондона, чувствуешь себя в провинции. Сегодня сходила в дом фотографии на выставки. Много думала. Вдруг ощутила, как это, ругая британское образование, вдруг воспринимаешь себя многоопытным гражданином, вернувшись сюда. Да, да, мотивация и самообразование, рост над собой, непрерывное развитие, чтение, кино, разговоры и постоянные озвучивание это в виде жж. Как это, как это вдруг ощущается, что ты опять вырос, несмотря на то, что многие уверяют, что в твоем возрасте уже не растут, обычно все идет в обратную сторону. И ты ходишь по этому музею и думаешь, какого хрена они привезли эти выставки, если большинство картинок такого низкого уровня. Это что? Вкусовщина? Или они правда считают, что только это будет понятно российскому зрителю?
И еще когда ты показываешь своих любимых граждан, которые делают перфоманс и понимаешь, что кроме тебя никто не понимает как это круто, вдруг ощущаешь или ты идиот или это Россия. Но если тех, кто морщит лоб в лучшем случае - их большинство, значит ты - идиот, потому что тебе это красиво.
- Спасибо тебе, что ты мне позволяешь жить моей жизнью, - говорю я Вариному папе.
- В смысле, что я не послал тебя? - спрашивает Варин папа.
- А ты что мог бы меня послать? - удивляюсь я.
- А что, у меня был выбор? - удивляется он
- В смысле, если бы ты не одобрил, я бы с тобой рассталась, я решаю все?
- Ну типа того.
И я тут же рассказываю ему что это неправда, и все равно ужасно радуюсь, что мне так повезло с человеком, который не противится мне быть собой.
За окном Мытищи, не так уж и плохо конечно. Но зачем этот потолок в этом конкретном месте так сильно давит. Зачем у нас даже небо здесь недостаточно голубое. Зачем я задаю эти риторические вопросы. Зачем они опять открыли границы. Когда они запрещали нам ездить в другие страны, мы не знали, что это все бывает по-другому, мы не знали, что мы сами бываем другими. Что мы очень хорошо впитываем свободу.
И как я люблю Варвару, Леву и Вариного папу и всю мою семью и моих друзей. Как мне бы хотелось заселиться где-нибудь всем вместе, чтобы была свобода, голубое небо и свобода снимать что хочется и не думать о том, что есть завтра