- Есть ли в этом доме какая-нибудь еда? - спросил Радек, проснувшись.
Мы с Люсьеном пожали плечами.
Радек засунулся в мой холодильник. У нас - два холодильника. В одном, большом - моя полка, Катрин, Марты и Данни - полки. В другом - маленьком - все остальные.
- У меня есть яйца и хлеб, - сказала я Радеку.
- Хорошо, тогда я возьму одно яйцо у тебя, и одно у Катрин.
- У Катрин - всего два осталось, - сказала я ему.
- Ладно, тогда придется брать два яйца у тебя. А что, у Марты хлеб кончился?
- Возьми мой, я здесь, видимо, самая богатая.
Через пять минут диалог повторился. На кухню вошла Катрин.
- Радек, суши-бой, а где халявные суши?
- Завтра будут, - сказал Радек.
Позавчера Конрад сказал, что его слегка раздражает, что Люсьен всегда одет, как будто на вечеринку собрался.
- Ну Радек у нас тоже всегда одевается к завтраку, - сказала я.
- Ну нет, Радек в трусах на кухню спускается.
- Да, да, в трусах, носках, потому что холодно и какой-нибудь мега-модной рубашке. И обязательно шляпа. И у Люсьена - шляпа. Кстати, чудная парочка.
Я сегодня сидела дома. В такую отличную погоду. Потому что Катрин обещала, что как проснется, позавтракает, сядет исправлять ошибки в моем мастер-пропозале. Катрин сегодня сказала, что она несколько удивлена тем, что ошибок, конечно, много. Но текст вполне читабелен. Ну и тема такая грустная. Она даже не подозревала, что, к примеру, восемьдесят процентов сирот в России при живых родителях. Или о процентном соотношении, сколько граждан после окончания детдомов чем заняты.
Три часа мы правили мое прекрасное эссе. Боюсь, что Пол заподозрит недоброе. Решит, что я его не сама писала. Но я подумала, что ему всегда можно предоставить первоначальный вариант.
Когда сидишь дома в такую хорошую погоду, в какой-то момент очень надо немедленно куда-нибудь бежать сломя голову. В центр ехать уже не хотелось. На Бриклейн тоже. Оказалась на нашем местном боу-кладбище. Надо сказать, что оно вначале вроде как бы кладбище, а чуть дальше пройдешь - уже лес. Только изредка из под стволов деревьев надгробья торчат. И в некоторых зарослях все еще встречаются цветы на могилках. Представляю, как древние старушки ходят навещать своих родственников. Лес этот у нас в Боу - отличный, такой настоящий. С лужайками, дикими цветами, лисами и птицы орут как сумасшедшие, копошатся в кустах. Пару раз встретила граждан, прогуливающих своих собак.
Позвонила Марте, спросила, не хочет ли она вина.
- Да, дарлинг, - сказала Марта, - какое хочешь, такое и покупай.
Марта пришла в одиннадцать, за полчаса до Данни. Где-то в это же время пришел Конрад в плохом настроении. Марта притащила три огромных чемодана. Завтра они с этими чемоданами едет в Париж. Везет эти вещи своему боссу. У босса тур по Нью Йорку. Он без этих вещей не выживет. Не знаю, как Марта дотащила их к нам. Я понимаю, что такси, но как она спускала их со второго этажа, где квартира ее клиента. Килограммов под тридцать - каждый.
Как-то так. Много думаю, наблюдая суету наших студентов-малышей в универе. Радуюсь за них. Без суеты, точно ничего не получится. Без суеты только и получается дом полных лузеров где-то там в Боу, которые расслабленно просыпаются, завтракают до послеобеда, танцуют и шляются по кладбищам в меланхоличном настроении.