- Помнишь, - сказал Радек Марте, - я тебе рассказывал, когда я приехал в Лондон, у меня не было денег и я жил в сквоте. Я вот с ними жил. Тот, который повыше, у меня еще кучу вещей стащил. Давайте пообещаем другу другу, если мы когда-нибудь встретимся вот так вот друг с другом, нам будет о чем поговорить. И мы не будем неловко молчать.
- Конечно, дарлинг, - сказала Марта, которая считает, что вот так вот всю жизнь можно прожить вместе. Поэтому неловко молчать не придется.
Я бы тоже, конечно, вот так бы считала, что круто было бы вот так вместе где-нибудь всем в одном доме жить. Но жизнь часто в разные стороны разводит.
А еще все время забываю написать про стариков. Одиноких стареньких людей. Вчера днем старушку видела. Я внутри сидела, в вагоне. Поезд остановился на Оксфорд стрит, толпа густая, спешит во все стороны. И одна крохотная старушка так и осталась на платформе. Я бы выскочила, но толпа не дала. Ощущение было, что старушка потерялась. И так сердце сжимается, глядя на этих стареньких людей. Так вот смотришь и думаешь - мое будущее. И я где-то там брожу и буду бродить. Поможет ли кто или в одиночестве окажусь.
В Лондоне, конечно, сразу думаешь, что вокруг люди добрые, помогут найтись.
А вечером, когда мы с Мартой искали достойный, с нашей точки зрения, клуб, около одного из них стоял очень ветхий старичок с палочкой. Стоял в тени под деревом и смотрел, как двигаются люди под музыку внутри клуба. Просто стоял и смотрел. Очень ветхий. С палочкой. Вышел из своего дома, постоять в тени дерева и посмотреть на жизнь за пределами комнаты. Я вот подумала, что и я так буду в одиночестве бродить по улицам, пытаясь от него сбежать. И каждый раз так сердце сжимается, сразу про БабЖеню думается. Надо будет Радеку сказать, что если мы все будем старенькие, одинокие на старости лет, надо нам будет устроить дом престарелых. Наверняка нам в нем будет весело, в этом доме престарелых.