В туалете по-прежнему нет верхнего света. Месяца три как уже нет. И каждый раз, открывая дверь, нажимаю на выключатель. Все остальные делают то же самое. Чтобы включить свет в туалете, нужно пройти в темноту, нащупать в темноте выключатель - икеевская длинная лампа лежащая на сливном бачке и несколько раз подвигать ее в разные стороны. Лампа эта все еще работает. Страшно подумать, что однажды и она перегорит.
Конрад убрался во всем доме. Он делал это все утро, пока я в постели рассматривала экран компьютера.
- Я просто хотел, чтобы Марта порадовалась, когда она завтра вернется из Барселоны. Она всегда возвращается такая грустная и это - то малое, что я могу сделать для нее.
Радек к завтраку спустился в дурацкой рубашке - синей в золотых бантиках и белом пятне на плече.
- Ты выглядишь прекрасно в этой рубашке, - сказал Конрад, - во-сколько ты вчера пошел спать?
- Он выглядит ужасно, - пробурчала я.
- В пять.
- Я как раз проснулся в пять тридцать и слышал как ты ходишь по комнате.
- Потом ты пошел в туалет.
- Нет, потом я пошла в туалет.
- Потом ты спустилась на кухню.
- Да, съесть кусок кекса. Мой желудок скрутило от голода.
- Ну так вот, дружбаны, - продолжил Конрад, - я очень надеюсь, что мы опять сможем вернуться к чистоте в нашем доме. Я вымыл весь дом.
- Ты не убрался в моей комнате, - заметил Радек.
- И в моей.
- Так вот, надеюсь, что вы будете уважать друг друга и наводить порядок.
- Я никогда не убирался в этом доме, - сказал Радек.
- Неправда, помнишь, пару месяцев назад в воскресное утро Марта отловила нас на кухне и заставила убраться на первом этаже. Я пылесосила коридор, а ты мыл кухню.
- Да, и после этого мы поклялись друг другу, никогда, никогда больше не убираться в этом доме. Это был сущий ад.
- Дай пять, - и мы хлопнули в ладоши.
- Нет, вы не понимаете, когда ты живешь в чистой квартире, это совсем другая энергия. Ты можешь большее.
- Я живу в своем бардаке и со мной все в порядке, - улыбнулся Радек
- И со мной тоже, - добавила я.
- Со своей пылью, - заметил Конрад.
- Со своей звездной пылью.
- Да, Радек ко всему к чему прикасается, все превращает в золото.
- Спасибо, дарлинг.
И мы опять пошли в бассейн. Смешно, если бы не Конрад, я бы ходила в него, видим, раз в неделю. Прекрасный путь до бассейна. Я уже почти привыкла бежать за ним. И эти прекрасные разговоры по пути.
- Когда я медитировал, - сказал мне он, - знаешь, специальные зеркала, где ты можешь увидеть свое будущее.
- И что, тебя не пугает возможность узнать свое будущее?
- Пугает, но это шанс стать лучше. Я в какой-то момент увидел человека, чернокожего, с моими глазами. И еще, он точно был из какого-то древнего племени. Я так испугался.
- Смешно.
- Ты не веришь в эти вещи.
- Не знаю. Трудно верить в то, чего не видел никогда.
- Я сейчас читаю одну книжку про шаманство и квантовую физику.
- Уже интересно.
- Я думаю, что пора начинать учить квантовую физику.
В бассейне мы решили, что пора оформить членство. Они, в этом олимпийском бассейне, дают студентам дискаунт. Вместо трех фунтов пятидесяти центов всего лишь два фунта. Прекрасная цена, я считаю.
Служащий так долго оформлял наши карты, что мы успели обсудить все на свете.
- Так что, - внезапно сказал Конрад, - ты так и не работаешь нынче, да?
И тут меня настигли мои комплексы. Когда я долго не зарабатываю деньги, о ужас, я их не зарабатываю уже почти три недели, меня настигают комплексы. Я сразу вдруг начинают думать о никчемности своего существования.
Этот прекрасный олимпийский комплекс - в нем четыре бассейна. Тренировочный пятидесяти метровый, практически, пустой в рабочее время. По два-три человека на дорожке. И только один смотритель возвышается на табуретке.
И по соседству еще один - прыжковый сектор. Там тренировался британский Дейли Томас - чемпион по прыжкам в воду. Когда мы подплывали к краю бассейна, высовывались и смотрели, как он прыгает. Это было невыносимо прекрасно.
- Здорово, да? - говорила я Конраду.
- Что значит здорово, это просто невообразимо! А знаешь, что только что сказал вон тот толстый дядька с огромным пузом, когда Томас прыгнул? Он сказал: "это был отвратительный прыжок!"
- Надеюсь, ты предложил ему продемонстрировать свои способности и показать нам, как он отлично прыгает.
- Я побоялся, что вода выйдет из берегов. Скажи, почему люди так часто это делают? Что с ними не так?
- Ну это еще в детстве, помнишь, часто бывает, ты говоришь - а я нарисовал корову. И тебе тут же в ответ - ну разве это корова, это какое-то уродство. Вот я вчера нарисовал Мону Лизу. Люди часто думают, что кто-то с ними соревнуется. Что если кто-то вот так вот здорово прыгает, возможно они последние лузеры, потому что не умеют также.
Утром Катя прислала мне фотографию Варвары. Оказалось, что лагерь, в котором она сейчас, ведет блог. Моя деточка с лагерным полотенцем стояла с другими девочками и вожатой и послушно смотрела в камеру. В смешных серфинговых штанах, которые я ей в отделе для малчиков для прошлого лагеря покупала. В них она в прошлом году так весь лагерь и проходила.
Катрин выдала мне конверт. И я написала письмо моей деточке. Про то, как сильно я ее люблю и все такое. Служащий на почте сказал, что дней пять идти будет.
Варвара сказала, что было бы здорово, если бы я попросила своих друзей в интернете прислать ей разных открыток со всего мира. Но сначала Варин папа, а потом Лева сказали, что лучше этого делать не стоит, выкладывать адрес и все такое. Кто знает, кому-то вдруг захочется написать гадость, как это иногда пишут в личные сообщения.
Оказалось, что писать письма от руки очень сложно. Рука не слушается совсем. Мысль убегает быстрее, чем рука успевает фиксировать. Но я справилась. До закрытия почты успела написать.
Конрад сегодня приготовил настоящий ужин с курицей и пюре картофельным. Сидели в саду вчетвером с Картин. Прощальный ужин. Только Данни ел свою дурацкую вегетарианскую еду с фейковым мясом. И как всегда остался голодным. Допивали алкогольные напитки, оставшиеся после вечеринки.
- Когда я смотрю на рассвет, - сказала Катрин, - иногда я думаю о том, что вот прямо сейчас земля вращается вокруг солнца. Когда я пытаюсь представить себе это процесс, у меня мозги взрываются. Это совсем невозможно.
- А в Кэмбридже изучают квантовую физику? - спросил Конрад.
- Да, изучают.
- У них в Кэмбридже много кого есть, только artists отсутствуют.
- Да, с этими в Кэмбридже плохо.
- ПО мне, ученые - все artists, - сказал Конрад.
Еще забавно, у нас большая группа в интернете, поступивших в Кэмбридж, чтобы студенты уже сейчас начинали друг с другом знакомиться. Такой интернационал. И у каждого своя история. Один написал - я - китаец, но уже лет пять живу в Германии. У нас в группе даже один индус есть, которые сейчас живет в России. Такой интернационал. Думаю, что очень интересно учиться будет. Когда я смотрю на рассвет и думаю как земля вращается вокруг солнца, моя голова слишком маленькая для этого.
- Думаю, что сначала у тебя будет восхитительное путешествие по Латинской Америке, - говорю я.
- Это да.
В саду у забора Радек посадил помидоры. Каждый день проверяет их. В самую тень. Когда была вечеринка, кто-то нечаянно наступил на парочку. Это была трагедия. Ну и еще кактус-опунция слегка нагнулся.
- Как это могло произойти.
Кошка, видимо, съела этих несчастных птенцов. Птица больше не сидит на заборе и не орет. А может это была не наша кошка. В округе полно кошек.
- К лучшему, - сказали все, - она орала так назойливо. В четыре утра начинала орать.
Мне птенцов все равно жалко. Хотя да, орала она очень громко. Я даже уши затыкала. И главное - на одной ноте, никакой креативности.
Звонила в ночи жаловаться сыну Леве на жизнь.
- Что делаешь? - спросила я сына Леву.
- Лежу на белом ковре, - ответил сын Лева.
- У вас в доме есть белый ковер?
- Подобие его.
Ну потом я начала жаловаться. Было слышно, как по Левиной квартире ходит Леша и какая-то барышня и что-то там обсуждают. Понятно было, что я со своими жалобами на жизнь ну абсолютно как-то не во время. Но сын Лева терпеливо выслушал мои жалобы на жизнь. Привычно ответил, что точно все будет хорошо, что я даже могу не волноваться. И еще минут пятнадцать терпеливо выслушивал последний новости про наш дом и вечеринку.
Вот Варин папа минут через пять говорит: Все, я запутался. Можно я больше не буду это слушать?