Пару раз лажанулась, пришлось переделывать сначала. Съездила в старый МХАТ, сфотографировали там Верника с потрясающей актрисой. Это было, конечно, занятно. Поставили с Леной машину на аварийку на Тверской, она отловила какого-то молодого человека. Всучила ему фон и сумку со штативами. Я взяла чемодан, рюкзак и вторую сумку со штативами и мы пошли к Мхату. Прошли через кассы. Как раз, когда начали съемку, публика пошла в буфет. Все останавливались, доставали телефоны.
- Сколько вам лет? - спросила Лена актрису.
- Не падайте в обморок, только не падайте в обморок - я 1922 года рождения.
- Отлично. Отлично выглядите.
На обратном пути мы шли через другой выход.
- Как вам удалось пройти? - спросили нас охранники.
И примерно так же - дотащили все вещи до Тверской, прислонили к киоску. Лена пошла за машиной. А я полчаса ее ждала со всеми вещами, разглядывая спешащих под дождем людей.
Еще одна красивая внешне дама, но почему-то считающая, что надо непрерывно высказывать то, что она думает, а также, что ее мнение должно быть очень важно, рассказала мне с утра, что ветераны у меня все кривые и стыд и позор таким картинкам. Непонятно, чем я так привлекла внимание этой красивой внешне дамы, подружки иллюзиониста, которого я уже тоже успела снять. Мне, конечно, хотелось ей что-нибудь тоже ответить. Но Варин папа все время задает мне один вопрос в таких вот случаях - а на голубя, который тебе на голову накакает, ты тоже будешь злиться?
- Конечно, - отвечаю я, но это тут же примеряет меня с действительностью. Я ее просто забанила. Спасибо бану и Вариному папе. И на этом дело закончилось.
Варвара нам не звонит. Утром, когда она должна была уезжать в лагерь, я пыталась ее поцеловать. Варвара, не открывая глаз, ловко от меня отмахивались и мычала, что она страшно хочет спать.
Что еще, зарядку сегодня тоже удалось сделать. Мигрень прошла. Практически, день удался.