Вот Варвара, к примеру, сегодня:
- У меня для тебя шоколадка.
Шоколадка для меня - после того, как в районе одиннадцати одна гражданка страшно наезжала на вторую гражданку - уж полночь, практически, полночь, а кто-то зачем-то сидит в телефончике, проверяя социальные сети. И кому-то завтра в школу. И кто-то совсем от рук отбился. Исключительно, атмосферой воздушной в школе довольствуется. И про учебу забыл. Или забил.
И тогда, как последний аргумент. Чмокнуть эту вредную мамашку в нос и сказать:
- У меня для тебя шоколадка.
Что касается меня. Вот в школу сегодня ходила. Зевала страшно. Мадлена предлагала мне немедленно прикорнуть где-нибудь на стульях.
Я ей говорила, используя ее интонации:
- Нет.
Мадлена говорила:
- Почему?
Я отвечала:
- Нет.
И это был очень интеллектуальный разговор псевдо-учителя-волонтера и подростка, который, в принципе, даже говорит на русском языке.
Мардок взъерошил мне волосы. Недопустимые отношения псевдо-учителя-волонтера и пятнадцатилетнего подростка. Уклоняться и уходить. Когда кто-то пытается тебе взъерошить волосы.
- Мне хочется, чтобы у тебя волосы были еще длиннее, - говорил мне Мардок. Для него это совершенно нормально, приближаться близко-близко, касаться тебя и шептать на ухо. В некоторых культурах нет никаких проблем по части нарушения личного пространства. И я это неплохо понимаю.
Наш прекрасный волонтер Антон - английский и еще четыре языка, кроме русского, вдруг ведет себя игриво и фривольно. Перемена. Школа.
- Антон, что это с тобой? - удивляюсь я.
- Это мне Мардок опять секрет поведал, - отвечает Антон.
- Мардок, что ты там такое рассказывал Антону? - любопытствую я.
- Ну это, - говорит Мардок, - там один малчик. И он вот так, вот начал раздевать одну девочку. И там был секас.
Наши девочки-волонтеры делают круглые глаза. Наши юные девочки волонтеры. И Галя осторожно так говорит:
- Может быть он имел в виду не секс, а просто неправильно употребил?
- Поверь мне, - говорит Антон, - он имел в виду ровно то, что сказал.
- И что было дальше? - спрашиваю я Мардока.
- А дальше, - и он идет к манекену, - а дальше, он начал делать вот так - и Мардок проводит по груди и животу манекена. Разворачивается и идет ко мне. И уже на ухо мне, - секас - это приятность.
- Ага, - говорю я, - понятно.
- Это я сериал смотрел, - поясняет Мардок, - Университет называется.
- Хорошо, что это хотя бы был сериал, - вздыхает с облегчением Галя.
У нас подростки. И это тема про любовь, конечно. Дильшот, который писал Ривке - я тибя лублу. Теперь пишет - я тибя люблю. После того, как мы с ним четыре раза повторили эту фразу. И написали ее. Видимо, придется посвятить отдельный урок этой теме.
Когда вдруг выпил. Непонятно зачем. Потому что красное вино в серой затхлости начала декабря раскрашивает несуществующие будни в ощутимые цвета. И еще сегодня попалась очередная статья на тему - люди непьющие живут меньше чем пьющие, бла-бла-бла. Ну и просто, почему бы вдруг не выпить. Вот прямо сейчас в начале декабря?
И сразу оттенки-оттеночки. И сразу вдруг - аааааааааааааааа, какого хрена этот грееееееееееееееебанный Лондон существует без меня. И эти новые подростки-новые-знакомые-тоже существуют-без меня. И я даже не успела их снять.
Но это так, чисто чтобы имидж собственный в собственных глазах не терять. Можно сделать визу и быстро смотаться. Все равно Радек в январе будет в Израиле. В декабре у меня здесь работа. И визы нет. В феврале будем заниматься маминым обследованием. В общем, как-нибудь Лондон без меня проживет, конечно.
И вот, когда ты вдруг выпил, все вокруг кажется таким романтичным. Вроде бы уже больше ничего не должно быть впереди. Но вот уж фиг. Когда ты выпил, ты видишь больше. Ты знаешь, все еще будет. Много чего еще будет.
Как-то Домас долго-бесконечно извинялся и сообщил мне в итоге, что молодые по-всякому креативнее чуваков в возрасте. Это, конечно, дискриминация, но факт есть факт, - сказал мне Домас извиняющимся тоном. С высоты своего двадцатилетия.
Долго смеялась. Рассказала Домасу мильон примеров, когда молодые - ни к чему не приходили. И чуваки в возрасте креативили до смерти. Почему-то согласился.
Ровно сегодня знакомые граждане лайкнули какую-то статью, где рассказывали про молодых талантливых фотографов. И все это было так уныло и так знакомо. И ничего интересного. Журналист явно поленился провести research и найти реально креативных чуваков. А ведь мог бы. Всего лишь - лень. Или просто не в курсе, что такое настоящее искусство. Такое тоже бывает.
И сколько я в индустрии, столько наблюдаю разных креативных молодых и не очень чуваков. Часть из них, малая часть, осталась в индустрии и реально очень сильные ребята. Не перестают удивлять. Большинство из них, тех, кем восторгались, тем, у кого были заказы и бабло, растворились в вечности. Ушли в никуда. И нынче то, чем раньше восхищались критики, выглядит как-то совсем убого.
Еще сегодня наткнулась на картинки одной барышни, которая раньше приходила ко мне каждый год на эти мои дурацкие новогодние фотосессии. Она вдруг ушла попробовать что-то новое. Вы можете себе представить, если человеку семнадцать, а фотограф зачем-то убрал ей всю фактуру кожи? Оставив такой - псевдоглянец. Мертвые позы. И у нее такое красивое лицо. А здесь абсолютная пустота. Видно, как прислонили к стенке и нажали на кнопку. Все. Пустота. Делаю ставки. Вернется ли в следующем году. Или может быть ей так больше нравится. Когда на лице в семнадцать лет ни одной морщинки? И пустота в глазах. Всякое бывает.