- И что можно сделать? - спрашиваю.
- Не знаю, - говорит он, не отрываясь от скайпа.
- Э, мне тут картинки обрабатывать, срочно, - говорю.
- Ладно, ладно, возьму завтра его на работу, посмотрим, что там такое. Материнка, наверное, умерла.
Без компа странно. Даже не знаешь, чем себя занять. В телефон втыкать не так удобно, конечно. А книги мы почти все перевезли. Мы переезжаем, уже третий день, мне кажется, как переезжаем.
- Мне еще хотелось пост написать, - говорю Вариному папе.
- Я, вообще-то, работаю, - говорит Варин папа, - ладно, бери. Только быстро.
И я, значит, по-быстрому пост пытаюсь написать. Только мысли все растерялись где-то.
- Так вот, К. вернулась, - говорит, - глаза на мокром месте. Сильно ее ругали. За какие-то глупости. За внешний вид. Мы К. такие - забей, не расстраивайся, ну ты же знаешь, как она может ни с того ни с сего, и это ничего не значит. И не всем понятно, что надо делать, когда она на тебя орет. Всего лишь, стоишь, глазами хлопаешь, головой киваешь в такт ору, послушно так - да, да, все поняла, ну, конечно, конечно, я так больше никогда, никогда, да, да, ну так получилось. Недоразумение. Нет, нет, больше не повторится. И можно еще обнять в конце. Можно не обнимать. И главное, все мимо ушей пропускать, чтобы не зацепило. И ей легче, она проорала, и ты остался цел и невредим. Но К. ранимая очень. Слишком ранимая.
Я сегодня ходила на встречу с волонтерами. В среду начинаем наш учебный год. Картинки повесить теперь не смогу. Только на фейсбуке - наши дети и волонтеры на новом празднике учебного года со вчера висят. Из стареньких волонтеров было человек пять. Много прекрасных новеньких волонтеров. Надеюсь, большинство из них дойдет с нами до конца учебного года. Хотя тут и про себя-то не особо знаешь, а за других уж точно поручиться не сможешь.
Потом вдруг вспомнила, что не умею торговаться. Все время забываю торговаться, решила отточить навык на грузинском хостеле, который третью кровать решил ставить в номер за деньги, что очень правильно, конечно. "Но знаете, - написала я им, - а вот другой хостел, который у вас по соседству, предложил нам поставить третью кровать в номер бесплатно". Они минуты три думали.
- Хорошо, - говорят, - давайте мы вам еще скидку сделаем.
- Хорошо, давайте, - отвечаю. Теперь, главная задача, выяснить, может ли Яна ехать с нами. До этого надо дождаться разрешения врача в пятницу. Держим все кулачки за Яну, чтобы у нее все было в порядке. Маленькая еще болеть серьезно.
Читала отзывы о хостеле. И вот идут хорошие, хорошие и еще хорошие. А потом вдруг один американец такой, бац оценку в шесть баллов: "Разве это - хостел? - пишет, - там было так тихо. Никто ни с кем не общался! Ужас, а не хостел!" А потом еще одна англичанка пишет: "Мужчины все ходили в одних шортах, без футболок. Разве так можно? Какие порядки в этом вашем хостеле!" Еще одна претензия у чувака из Ирана - полы скрипучие, раздражает. Девушку из Польши раздражала собака, которая носилась по всему хостелу. Еще один турист обратил внимание, что в дневное время все были абсолютно обдолбанными. Абсолютно stoned. И это в дневное-то время! Как-то так.
А до этого смотрела квартиры на одном сайте в Москве. Все хочу поделиться. Знаете, как называются квартиры с ужасной старой бабушкинской мебелью в стиле шестидесятых, с коврами и дырявыми полами? Это - квартира с ремонтом в классическом стиле! Бывает еще дизайнерский ремонт, европейский ремонт и "есть все, пригодное для жизни". Дизайнерский ремонт в реальной жизни - это всегда просто праздник какой-то. Про европейский даже рассказывать не буду. Почти не бывает квартир с белыми стенами. Почти все держатся за свою старую мебель, не разрешают ее выкидывать, многие норовят сдать квартиру со своими вещами. Некоторые хозяева сразу рассказывают, что будут ходить несколько раз в месяц, проверять, как жильцы обращаются с оставленным имуществом. Ну и да, квартиры сдаются, исключительно, славянам, которые лучше были бы без детей, конечно же без животных, а еще лучше, чтобы это были семейные пары, но тоже лучше без детей. А если уж не семейные пары, так хотя бы девушки. И, конечно же, регистрация и лучше, чтобы Москва. Все пыталась узнать, можно ли евреям. Но все время забывала спросить.
У Вари в школе сегодня "директор была в плохом настроении" и запретила выходить на большой перемене на улицу.
- Как же они бедненькие теперь все курить ходят? - спрашиваю
- Тяжело, - говорит Варвара, - но мы с Яной на большой перемене любим в магазин прогуляться. Нас сегодня охранник по-быстрому выпустил. Когда мы возвращались, ОД ругалась на народ, который возвращался с перемены. У охранника был виноватый вид, он очень быстро нас впихнул и мы побежали, чтобы не попасться на глаза. К нам К. подсела, говорит: "Все время забываю, вы курите или нет? Знаете, что ОД запретила на улицу выходить на переменах?" "Ну да, - говорим, - знаем, мы не курим, но ходим в магазин." "Понятно,- говорит В., - а я в прошлом году бросила курить. Пока не хочется. И бухать надоело. И компании надоели. Хочется в нормальном обществе хорошего вина". Потом она еще рассказала, - говорит Варвара, - как они поехали на дачу с народом. И двое были неадекватны - ушли гулять по поселку, увидела козу, хотели на ней прокатиться. Коза боднула одного в живот. Он улетел, у него началось внутреннее кровотечение. Куры закудахтали. В этот момент вышел хозяин и побежал за ними. В итоге они падали с забора. И когда В их увидела, один был в отключке. Второй - со сломанной ногой. Пришлось вызывать скорую.
Эту историю Варя пересказывала Филу, пересказывала тоном, умудренного во всем, подростка. Фил переспрашивал, задавал вопросы. И, мне кажется, он уже верит во все, весь этот абсурд больше не удивляет его.
Нам надо как-то срочно переехать за пару дней. Из одной квартиры в другую квартиру. Мне нужно обработать картинки. В конце недели Катя берет меня в круиз по городам и весям. И как, вот как я без компа. Как я буду вещать о всех прелестях российской глубинки, а также о жизни на корабле глазами человека, попавшего случайно на этот праздник жизни.