- Немцы под Москвой, - отвечает Катя. И это почему-то ужасно смешно. Хотя непонятно, чего тут может быть смешного.
В ночи надо прогуляться по палубе. Посмотреть на звезды. Там, конечно, страшно на палубе. Темнота полная. И страшно. Но надо воспитывать смелость.
Встречаю на палубе Андрея. Мы всматриваемся друг в друга.
- Пойдем, - говорит он, - покажу тебе млечный путь. И мы идем на верхнюю палубу по лесенке в полной темноте, а потом на самую-самую верхнюю.
- Представляешь, вот так шляешься тут по палубе в гордом одиночестве и тут какой-нибудь маньяк выбрасывает тебя за борт, идеальное убийство, - говорю я.
- Я об этом и не подумал, - говорит он, задумавшись. И я думаю, он задумался о том, что его кто-то может выбросить за борт или о том, что можно меня выкинуть за борт, ну чисто любопытно, а как это.
- Интернет совсем не ловится, - жалуюсь я.
- Почему ты не поднимаешься на самую верхнюю палубу, там в шлюпках интернет отлично ловится, - говорит он мне.
- О, вышка, - перебиваю я его, вдалеке что-то мигает красное, - наверное будет хорошо ловиться, - и я несусь вниз в нашу каюту. Мне удается за десять минут отправить два поста, не проверив никаких ошибок. Мы проходим вышку, интернет исчезает.
Это было про вчера.
Сегодня мы проснулись очень рано. Высадились в Городце. Проходили через шлюзы. Капитан специально остановил теплоход - высадить нас. Город - без названия, - как сказала нам гид. Все то же самое, все то же, что можно сказать о судьбе страны нашей. Взлеты и падения, расцвет и упадок, татаро-монголы, опустошение и через пару столетий люди опять возвращаются в эти места. Наличники на окнах, навесы над крылечком. Город мастеров. Земляной ров, только это и сохранилось. И почти полное отсутствие местных жителей.
- Вот в этом доме когда-то закатывали такие балы, что даже нижегородские завидовали. Ее называли веселой вдовой. Она была третьей женой известного дворянина. У них была большая разница в возрасте. Когда он умер, ей досталось все наследство. Какие балы она устраивала!
Загрузились в микроавтобус, поехали в Нижний Новгород. Вдруг так захотелось спать. Экскурсовод интересно рассказывала про старообрядцев. Как насаждали христианство, как убивали за отказ принять новую веру, как патриарх Никон рубил старые намоленные иконы, как массово совершали самоубийства староверы.
- Ты заметила, что она с нами ни в одну церковь не вошла? - спросила потом Катя, - Только говорила - а справа можно будет купить такую вот икону. Еще она сказала, что она из семьи староверов.
Еще одна церковь, еще один монастырь, еще одна часовня. У нас получился такой конкретно паломнический тур.
- Ну что, - говорю я Кате, - завтра пойдем еще в один монастырь?
- Нет, - говорит Катя, - мы свою программу на год вперед выполнили.
Нижний Новгород нам с Катей понравился. Мы решили тут остаться до понедельника. На наши места в теплоход загрузили голландцев и теперь они поплывут вместо нас до Ростова на Дону.
Кто-то из наших назвал улицу Покровскую московским Арбатом. Но это вот совсем не так. Улица Покровская - уютная, без всякого новодела и модных китчевых сувенирных лавок. Может быть около нее нет улицы Цоя, но зато есть жизнь, настоящая жизнь старого города. Завтра постараемся рассмотреть.
Могли бы и сегодня успеть. Но зашли в кафе "Кудяблишная" пообедать. И все. Трындец. Два часа ждали, пока нас обслужат. Еще полчаса ели. И еще полчаса пытались выбить сдачи. Поэтому ничего не успели. А говорят - модное место. Только стаф пофигистский.
Катя нам сняла номер с видом на Волгу и на Нижний Новгород с какой-то мегакроватью и у нас еще ванна с гидромассажем. С нашего седьмого этажа видны мосты, церкви, Волга и гигантская пробка через мост. Пятница. Вечер. За окном накрапывает.
- Ну скажи, что я - молодец, отличную гостиницу нам подыскала, - говорит Катя.
- Катя - ты молодец, - говорю я ей.
- А можно чуть больше искренности добавить в голос? - спрашивает Катя.
Но я очень люблю роскошь, особенно на халяву, но почему-то искренности в голос не умею добавлять. Потому что, видимо, настоящие эмоции я только и умею испытывать буквально по нескольким поводам. Хотя, Катя, очень молодец, конечно. Без нее я бы не сидела сейчас на седьмом этаже где-то в Нижнем Новгороде.
Кате не хотелось идти в Пятерочку за угол. Катя считает, что найти там что-то подходящее белое сухое - нереально. Пришлось идти в гостиничный паб.
- Так вот, - говорю я, - значит так, сейчас вино, помидор и мужчина, который будет танцевать стриптиз на столе, да?
В этот момент двери лифта открываются и мы видим местного рабочего в красном комбезе лет пятидесяти.
- Это - первый? - спрашиваю я
- Шестой, - отвечает он.
- Ну так заходите, мы вас довезем до первого, - и я улыбаюсь всеми своими зубами, в которых отсутствуют только что четыре зуба мудрости.
- Хорошее предложение, - говорит он, входя, - вы из какого города?
- Из Москвы. И нам здесь очень нравится.
- Москвичи обычно нас не очень любят, - говорит он.
- Ну что вы, мы с Катей любим всех. Мы очень дружелюбные!
На втором он выходит. Двери закрываются.
- Ты можешь формулировать более четко свои пожелания, - говорит мне Катя.
- Обозначать возраст тех, кто будет танцевать на столе стриптиз? Ок, - говорю я. Я знаю, что меня всегда несет, что я слишком много говорю, но это моя такая особенность. Вот когда мы с Радеком, это утраивается. И все в итоге нас любят, даже если ненавидят. Но
- Знаешь, - говорю я Кате, - в воскресенье весь отель выйдет провожать нас и будет махать платочками вслед.
В баре мы покупаем бутылку сухого и в придачу нам дают помидор. У нас есть козий сыр, который мы купили в Костроме, родине Снегурочки. Он отлично идет с помидором.
Катя просит ведерко со льдом. Когда мы вываливаемся из бара - бутылка вина в ведерке со льдом, два бокала, помидор и вилки с ножами, охранники и тот самый в красном комбезе смотрят на нас.
- Оп-па, - говорят они, - неожиданный поворот, а мужчины вам не нужны?
- Можете подогнать? - спрашиваю я. Катя пинает меня.
- Нет, спасибо, мы тут отдыхаем. Без мужчин и от мужчин. Знаете, сколько их в Москве?
- Елена, - говорит Катя в лифте, - язык твой - враг твой.
- Катя, они все нам будут махать платочками вслед. В воскресенье. Полюбят всем сердцем и душой. Обещаю.
Завтра. Завтра будет счастье. Завтра завтрак до одиннадцати. Это значит, что не надо будет просыпаться это факинг семь часов утра, потому что у Кати на это время стоит будильник и ей нужен час, чтобы собраться. Мы будем спать до обеда. Ура, товарищи!
Ах да, еще мы сегодня были в музее ВЕЛИКОГО ГОРЬКОГО! И экскурсовод нам сообщила, очень была восторженная экскурсовод, что Горький - это самый-самый великий русский писатель. И вот даже Бунин, который вроде как дружил с Горьким, даже рядом не стоял, так на вторых нумерах где-то там был. Я в детстве читала Горького. Помню, мрачняк был. Ни разу не хотелось перечитать почему-то. Говорят, есть версия, что его отравили. Слишком много вопросов задавал. Говорят, его гроб несли Сталин, Молотов и сотоварищи. И плакали. Видимо, крокодильими слезами.