Дождь сегодня обещали, но не пролился. Под вечер, ближе к закату, дали солнце. Это не то, чтобы по-честному. Предупреждать надо. Мы даже не успели забраться на высокий холм, чтобы посмотреть, как солнце освещает город. Зато видели одну свадьбу. Свадьбы, видимо, здесь каждый день.
Еще мы сегодня пошли совсем в другую сторону, но ближе к вечеру все равно оказались в старом городе.
Сначала пошли в сторону только что открывшегося, месяц уже как, хостела Фабрика. Спасибо Даниилу. Там занятные районы. И кошки, и платаны, местные, дети из школы возвращаются. Туристов почти нет. И все эти балкончики, и белье. Дождя-то нет.
Хостел открыли в бывшей швейной фабрике. Сначала мы не туда зашли, а в какой-то дизайнерский бутик. Он еще даже не открылся, но мы все равно зашли. Поболтали с дизайнером. Он мне показал, то что осталось от фабричных изделий, которые еще в советские времена сшили, но так и не реализовали. Некоторые очень даже современно смотрелись. Пятого у них открытие. Сходить что-ли.
Потом пошли в хостел. В хостеле - отличный холл с очень характерной мебелью семидесятых - разные кресла и голубые, и оранжевые. У Варвары на тот момент испортилось настроение. Так что пришлось там снимать Яну.
Милый малчик, которого я попросила показать хостел, взял ключи и повел к лифту. Лифт, конечно же, застрял. Дети нервно смеялись. Я представляла, как Варвара про себя думает обо мне хорошо.
- Ох, уж эта мама, - сказала она, когда мы поехали. Ну типа, пристает ко всем, все рассматривает. Всех тормошит и беседует. В общем, хостел рассчитан на триста шестьдесят человек. Очень стильный, конечно. И вокруг хостела планируется типа нашего артплея. Но сами комнаты, которые на много человек рассчитаны, нам не понравились - слишком все стерильно, чисто и пахнет советским союзом, никакого уюта. Зато аппартаменты с отдельным санузлом, были шикарны и с выходом на огромную террасу. Но цены, цены. Мы сняли как-то существенно дешевле. Хостел не должен быть таким дорогим. Даже если он модный.
На обратном пути Варваре срочно потребовалось в заведение. В хостеле она про это почему-то не упомянула. Как раз проходили мимо какой-то крошечной антикварной лавки, когда Варвара об этом сообщила.
- Сейчас, - говорю, - посмотрю те рамы и чемоданы.
- Куда ей надо? - спросил у меня колоритный продавец.
- В туалет, - говорю, - не знаете, есть и поблизости?
- Вон заходите в тот двор и сразу налево, - показывает он рукой.
Они с Яной ушли, а я осталась рамы рассматривать. И тут он мне все рассказал. Почему, почему люди-человеки так все похожи.
Во-первых, это уже не тот Тбилиси. Понимаете, да? Те кто был, настоящие тбилисцы, давно или умерли или уехали в другие города и веси. Одна деревня нынче в Тбилиси понаехала. Вот раньше, бывало, умрет кто-нибудь. Так все соседи, вся улица деньги собирают, оплакивают. А нынче? Даже не здоровается никто друг с другом. А молодые эти? Ужас один, а не молодые. Места не уступают. Пожилых не уважают.
Я пыталась что-то вставить. Что-то на тему, что город - живой организм, меняется, как любой живой организм. И молодые у нас нормальные. Прекрасные у нас молодые. А если не уважают, так кто виноват. Тот, кто не объяснил. И люди, в целом, лучше, добрее становятся.
- Эх, - махнул он рукой, - я вот - бывший генерал. А теперь кто? Посмотрите чем я занимаюсь. У меня отцу девяносто. Уже полгода лежит. И я его мою, переворачиваю, кормлю. У меня дети, внуки. Думаете, кто-нибудь помогает? А если со мной что-то случится, вы думаете, кусок хлеба подадут?
- Как-то вы пессимистично настроены, - сообщила я ему, - можно я вас сфотографирую?
- Нет, нельзя, - ласково улыбнулся он. Он, кстати, очень даже в свои шестьдесят красив был. Я даже придумала, как я его сниму вот прямо сейчас в этой вот шинели.
- Почему нельзя? - спрашиваю, - боитесь, что украду душу?
- Просто нельзя и все.
- Очень жаль, лишаете меня еще одной красивой картинки в моей коллекции. Точно нельзя? Я же плакать буду.
- Точно нельзя. А где же ваш муж?
- В Москве.
- В Москве? Что же это он с вами не поехал?
- Работает и не любит путешествовать.
В этом месте я устала с ним беседовать, подняла барышень, которые уже вернулись и тут же уселись в антикварную мебель, вдвоем в одно кресло и мы пошли дальше.
- Ну ты, мама, вообще, - сказала мне Варвара, - как всегда надо спросить у первого встречного, где здесь туалет, а потом отправить нас в общественную уборную с дыркой в полу.
- Да ладно тебе, зато не пришлось долго и нудно искать Макдональдс.
Дороги здесь - отдельная тема. Все время приходится кидаться под машины, заставляя их тормозить даже на пешеходных переходах. Впрочем, сегодня, неожиданно, даже не кидались, но вот лично я чуть не попала под автобус, который видя, как я перехожу, только радостно прибавил ходу. В последний момент выпрыгнула. Интересно, эти джигиты реально такие идиоты, что верят в свою счастливую звезду?
А на Пирасмани мы сегодня не попали. Потому что я слишком долго чего-то там снимала. А завтра, пусть нам повезет и мы сможем проснуться пораньше и успеть на бесплатную прогулку по городу на английском языке. Всего-то надо быть в двенадцать на площади Свободы. Если пешком нам до этого места тридцать минут. На метро двадцать минут. Но как бы разбудить деточек к этому времени.
А по вечерам мы занимаемся ловлей пауков. Даже Яна уже не боится этих животинок. Ловко ловит стаканом и бодро вытряхивает на улицу.
Я вот прямо представляю, как мы открываем дверь и толпы пауков таки ломятся в нашу дверь.
На ужин сегодня детишки отказались идти куда-нибудь есть. Давай купим еды и приготовим, - говорят. На завтрак у нас обычно яичница с помидорами, хлебом и сыром, иногда сосисками. На ужин сегодня была красная рыба с картошкой. А вчера - макароны с пармезаном.
А еще сегодня у нас плитка не хотела работать. Написала ребятам в хостел. Они такие - сейчас придем. Что тут началось. Деточки с воплями мечутся по своей комнате: Аааа, где же мой лифчик, Яна, Яна, не забудь надеть джинсы. А мне надо красивую футболку надеть. И такие повизгивания. И еще кучку носков на полу быстро прикрыть пледом. И другую кучку с вываленной одеждой тоже прикрыть другим пледом. Потом пришел юноша и не обратил на этих, быстро бегающих, никакого внимания. Было смешно