- Спасибо, - говорят настоящие тинейджеры, когда ты приходишь укрыть их пледом. И ты не удостаиваешься больше никакого внимания. Ты им плов, потом чищенную мандаринку. Тинейджеры бормочат невнятные благодарственные звуки. Около десяти книжка дочитана, - Как же хорошо, - говорят тинейджеры, - иногда вот так забить на все и просто читать книжку.
В этом месте тинейджеры вспоминают, что они еще не сделали зарядку. Нет, ну правда, ты же сама, мама говорила, что надо спину качать с детства и все эти отжимания и все-такое. Так что еще тридцать минут бодрой зарядки. Потом еще посидеть под горячим душем полчаса. Неожиданно узнать, что надо срочно готовить презентацию проекта по химии. Тяжело вздохнуть по этому поводу. Еще минут десять уделить зарядке для глаз. Тинейджер вдруг становится мега-дисциплиннированным. Выпить чай, заботливо сделанный тинейджерским папой и ближе к двенадцати прокричать:
- Э, папочка, не хочешь ли ты меня уложить спать, - маму тинейджеры на всякий случай не трогают. Вдруг опять бухтеть будет про неправильный режим и все такое.
Что касается меня. Я наконец-то зашила сегодня карман в Варвариной куртке. Она уже неделю как просила.
- Даже варежки в эту дыру уже проваливаются, - жалостливо говорила она. Понятное дело, что зашить сама она не могла. Потому что не умеет. Такое горе.
Я и зашила. Когда я только собиралась зашивать, у меня мелькнула мысль, что надо бы проверить, что там в эту дырку уже успело провалиться. Но мысль мелькнула и улетучилась. И появилась в тот самый момент, когда я окончательно и очень качественно сделала несколько последних стежков. Вот тут-то я и проверила, что там осталось. И осталась там в этом кармане карта для прохода в школу.
- Э, - возмутилась я, - почему ты мне не сказала, что там карта.
- Я и сама не знала, - ответила Варвара. Сегодня мне было лениво разрезать то, что уже зашила и доставать. Решили, что будет как-нибудь Варвара прикладывать эту карту через куртку. Может быть завтра я ее достану и обратно зашью.
Яна тут меня порадовала, когда заходила:
- Да, кстати, - сказала Яна, - вас еще моя бабушка читает.
- Круто, - говорю, - всю жизнь мечтала об этом. Давай тогда придумаем тебе какое-нибудь другое имя.
- Иоанна, - подсказывает Дуня.
- Да, Иоанна, а как бабушка обо мне узнала?
- Ну ей папа сказал, - говорит Яна, - я ему уже сказала - спасибо, дорогой папочка.
- Ага, то есть еще и твой папа в курсе, что я пишу.
- Ну эээ, - говорит Яна.
На школьных фронтах разнообразные любовные истории проходят. Но я их пока не буду писать, пока не придумаю разные новые имена. И там еще у них учебы навалили. Тоже.
Немецкий, видимо, неплохо продвигается. Тинейджер регулярно бормочет что-то на немецком. Иногда вдруг пускается в разъяснения по поводу немецкой грамматики. Также наш тинейджер регулярно просвещает нас об устройстве человеческого организма. Иной раз она это проделывает с малчиками. Говорит, что они сразу теряют концентрацию внимания.
Также по вечерам я иногда переписываюсь с Дильшотом. Дильшот любит написать мне что-нибудь глубокомысленное. Сегодня он известил о себе:
- Я пришло дома.
Ну невозможно же не ответить:
- Если ты - мальчик, ты должен писать - я пришел домой!
Так и переписываемся с ним. Я ему сообщаю, что собираюсь готовить плов. А он мне, что только что съел суп, а у Давлатбека больше не болит живот.
В прошлый раз, когда мы занимались русским, а они постоянно теряют концентрацию внимания, мы обсуждали, как делать лепешки на тандыре.
- Подожди, - сказал Давлат, - ну ты же пекла хлеб?
- Нет, - отвечаю, - ни разу.
- Ну у тебя же есть духовка.
- Ну да, но это не значит, что я пекла хлеб.
И вот этот шестнадцатилетний гражданин толкает речь, практически, правильно, от возмущения толкнул:
- Ты же, - говорит, - женщина и ни разу не пекла хлеб?
На прошлом занятии очень хорошо пошла банальная тема - на что бы ты потратил деньги, если бы выиграл миллион в лотерею. Пока Дильшот думал, Давлат торопил его:
- Давай быстрее, я тоже хочу сказать.
Еще они интересовались не хочу ли я с ними в Новый год на Красную площадь. Сердце сжимается, думая о всех, кто будет орать - чучмеки на Красной площади. А для наших мальчиков - это праздник - Новый год на Красной площади. И еще мы договорились, что однажды я приеду в Самарканд и они приедут в Самарканд и их брат будет нам показывать этот красивый город.
Еще у нас нынче есть пятилетний Басиль, брат Гата и Босса. Он все время требует, чтобы с ним играли. Ужасно смешной малый.
- Так вот, - говорю я ему, - это будет машина, - показываю на карандаш, - а это вторая машина. Эта стерка - как будто бы полицейские. А ножницы - бандиты. И вот бандиты удирают от полицейских, прячутся в гараж, за ними несется полицейская машина. И я с дикими воплями изображаю все это действие. Базиль замирает, улыбается, смотрит на меня хитро. И тут наш директор Аня говорит мне:
- Лена, а могла бы ты иногда со мной так играть?
Еще мы теперь регулярно снимаем все вместе на мою камеру. Все по очереди. Кто-то делает больше кадров, кто-то меньше. И я пытаюсь объяснять про компоновку кадра. Кто-то вслушивается, кто-то нет.
И так хорошо, когда идет снег. Надо будет завтра сделать зарядку.
Завтра после школы меня должна Маруся выгулять. Она по пути куда-то там в теплые страны.
Ах да и если не забуду завтра напишу еще про малышей на съемках. О том, как-то в свои пять лет решил побриться перед съемкой. А кто-то рассказывал интимные подробности из семейной жизни родителей. И много еще чего.