С утра мы слегка опаздывали, поскольку Варин папа сначала заправлял кровать, потом мыл посуду, потом еще что-то делал, потому что это очень важно. Потом мы бежали на электричку, очень хотелось сказать, что-нибудь доброе.
Он, собственно, потом, когда я ему звонила из аэропорта, хихикнув сказал:
- Как ты орала матом на меня.
- Да я так героически сдерживалась. Почти ни слова не сказала.
- Вот я и говорю - орала матом.
Как ни странно в этот раз в аэропорту все получилось очень быстро. Даже осталось время на просто сидеть и смотреть в окно.
Рядом героически сражалась с нелегкой жизненной ситуацией молодая француженка. У нее было четверо граждан - от четырех до восьми. Они еще в самом начале, когда надо было регистрировать билет и сдавать багаж, ловко ускакали погулять. Сначала их искала мама, потом пошел искать папа. И тут они появились откуда-то совсем с другой стороны. Папа их ловко проводил. А дальше я наблюдала их уже внутри. Мама тащила на руках младшую и толкала чемодан. Старший, которому лет восемь, бросил сумку и вопил, видимо, что нести он ее не будет. Мама поставила младшую, вернулась, взяла сумку, что-то сказала и они пошли дальше.
Тут же еще священник прошел мимо. У него такие удивительные синие глаза были.
В Лондоне давали жару. Плюс десять. Собственно, когда Марта спросила у меня, собираясь в супермаркет:
- Там не очень холодно на улице? - я прямо вот возмутилась.
- У нас вчера минус двенадцать было, - сообщила я ей.
- То есть для тебя здесь весна? - поняла она.
- Ага.
Воздух теплый. Можно ходить без варежек и шапки.
На двери нашей нашего Боухауса нынче две бумажные розочки налеплены. Видимо, символизируют, что мы тоже отмечаем и празднуем.
Пока шла домой, все удивлялась, что не так уж много домов оформлено к Рождеству. Но потом вспомнила, что мы живем в мусульманском квартале.
Открываю дверь, из глубины выплывает фигура - черные трусы, черная майка, длинные черный гольфы, ботинки и красная шапка.
- Дарлинг, наконец-то, - вопит он, заключает в объятия- как ты?
- Есть хочу, - отвечаю, - очень сильно.
- Смотри, - он достает сэндвич и миску очень острой лапши с курицей, - что будешь?
Ну да, на вечер у нас опять были суши и прочие штуки из того самого кафе, которое выставляет пакеты с просроченной едой.
Завтра у нас намечается семейный рождественский ужин. Марта собирается купить индейку и приготовить ее.
- Это будет долго, - говорю я, - может часа три.
- Ничего страшного, - говорит Марта, - мы же никуда не торопимся.
Мортан вернулся с работы рано. Завтра у них в больнице корпоратив. Надо какую-нибудь еду из дома принести.
- Ну что, - спрашиваю, - сколько народу сегодня умерло? - у меня теперь это главная тема.
- Сегодня - никого, - отвечает, - но был очень сложный случай - выкидыш. Там как-то все было очень плохо. Ну и знаешь, несколько случаев диагностирования рака на разной стадии и много еще всякого дерьма. Пока сидишь, меряешь им давление, берешь анализы, в какой-то момент не выдерживаешься и сам начинаешь плакать. Жалко их ужасно.
На Ковент Гадене в темноте наткнулась на Сержио.
- О, этот ужасный случай с вашим послом, - сказал мне Сержио, первое что сказал, - так вот, я сейчас выступаю, поговорим позже, да?
Я потом проходила мимо, он опять собрал огромную толпу и они опять все смотрели в небо и хлопали в ладоши невидимому бетмену, который, якобы, собирался спрыгнуть с крыши.
Такая обыденность. Как будто никуда и не уезжал. Для них всех, я живу в этом городе. Просто они меня иногда встречают раз в месяц, иногда раз в три месяца.
Ездила еще в гости к дарлинг. В доках на яхтах раскачиваются огромные надувные Санта Клаусы с оленями, мигают гирлянды, елки возвышаются прямо посреди воды.
Да, и интересно, конечно, было бы посмотреть на цвет волос Варвары. Она вчера легла поздно, я ее не видела. Сегодня в темноте чмокнула ее в нос, она вздохнула тяжело и перевернулась на другой бок. Судя по отсутствию картинки в инстаграме, цвет оказался неудачным.