- А еще я сегодня получил две записки с телефонами, пока работал, - говорит Тим, - может быть, потому что ты здесь.
- Вау, круто, - мы с Мартой хлопаем в ладоши. Мы вернулись в ночи вместе. И Тим в халате, как привидение с ярким фонариком спустился по лестнице со второго этажа, - кому будешь звонить?
- Один оставил свою визитку с чаевыми и написал, смотрите, - на визитке написано - я бы очень хотел, чтобы ты позвонил. Второй был с подружкой. Она потом вернулась, выдала мне записку и сказал - мой приятель очень хотел бы, чтобы ты ему позвонил. Но он был слишком бритиш, понимаете.
- Тим, мы сегодня ходили на день рождения. Там было, конечно, весело. Но я вдруг ощутила, как я скучаю по нашему East London. Там все были нормальными. Они играли в пинг-понг, пили и танцевали. Но они были обычными. Никакого вот этого нашего сумасшествия. Можем сходим завтра куда-нибудь. В тот же самый Дальстон?
- Меня завтра пригласили на пижамную вечеринку. Если хотите, можете пойти со мной, - говорит Тим, - ты можешь надеть свою пижаму - "Обними меня".
- Ну на фиг, давай я твой халат лучше надену.
С утра было хмуро и ветрено.
Я пыталась изменить маршрут, но ноги привели все на тот же самый Ковент Гарден. Ранее где-то на Оксфорд стрит ко мне подошел очередной фотограф, ткнул в мой объектив и сказал, слегка издевательски:
- Вау, я когда-то тоже снимал таким.
- Фигня, - сказала я ему, - когда я была моложе, я тоже иногда думала - что это они, какие придурки. А сейчас мне фиолетово. У тебя какая камера?
- Лейка, - скромно ответил он.
- Должно быть крутой результат, да?
- Ну я так понимаю, что ты понимаешь, что снимает фотограф, а не камера.
- И сколько стоит твоя камера?
- Тушка где-то около пяти тысяч фунтов
- Неплохо, - говорю я. А он тут же метнулся снимать какую-то сценку, где одна девушка гладила собачку другой. Метнулся со словами - извините меня. Потом вернулся ко мне, - Ты этим зарабатываешь на жизнь? - спрашиваю
- Я - клерк, у меня сейчас обеденный перерыв. Брожу в свое удовольствие.
Обменялись инстаграмами, как водится.
Но это не помешало перепробовать кучу хлеба с разным оливковым маслом и еще каких-то кексов.
И еще снять престарелую парочку. Он - в белой пачке, шикарно обтягивающей его большие телеса. Она в чем-то черном готическом. И это такая вот история про Лондон. Пятница вечер. Усталые клерки переодеваются и отправляются веселиться в ночь.
По плану на вечер - Виктория и Альберт. Ночь в музее. Вика. Тема - деньги. При входе на веревочке спускали пятифунтовую бумажку. И народ радостно прыгал за ней. Как котята за фантиком. Пытаясь сорвать. Мы как раз возвращались из туалета, проходили мимо.
- Вика, давай, - сказала я. И Вика неожиданно метнулась и выхватила эту бумажку. Все тут же поздравлять и хлопать в ладоши.
Потом еще лежали на пуфиках, делали значки, пытались что-то сотворить с футболками, наблюдали, как в большой зале народ делает короны. Пили вино и всячески веселились. Вика отправилась домой. Я спросила Марту, где она прямо сейчас.
Марта была на дне рождения подружки где-то в районе Холборна. Странный выбор, конечно. Обычный клубешник, где все играют в пинг понг.
На входе меня окликнул охранник.
В смысле, сказал:
- Привет, - при ближайшем рассмотрении, это оказалась Эндрю. Первый раз я ее снимала в обнаженном виде, когда мы делали Радеку имиджевую картинку. Эндрю лежала на груде мужских тел. Радек так и не использовал эту картинку. Но я картинкой страшно горжусь. Эндрю из Швейцарии. Как-то вытащила собаку из канала. Теперь они - не разлей вода Считает себя малчиком в девочкином теле, что правда, конечно, но любит малчиков. Ужасно милое сознание, которое выглядит очень даже брутально. Из серии - к нам не подходи.
- Вау, Эндрю, - кинулась я ей в объятия. Я, конечно, не стала спрашивать, как это произошло, что она теперь охранником в этом дурацком клубе. Я, конечно, понимаю, бокс творит чудеса. Но тем не менее.
Собственно, как-то так. Мы в итоге сбежали, мотивируя тем, что поздно уже. Хотя куда там поздно. Детское время - двенадцать часов. Загрузились в автобус номер восемь и поехали домой. И вот плывет этот двухпалубный над нашим East London, рассекая толпу. Такой Джармуш "Ночь на земле". Со второго этажа хорошо видна жизнь людей на вторых этажах. Где-то запоздалый ужин, где-то вдруг любовь. И на улицах примерно тоже самое. На углу Бетхнал грин пьяная парочка танцует танго, в следующем квартале какая-то неистовая любовь, вжавшись в стену дома. Шумят подростки. Пьяные женщины рассказывают свою жизнь случайным попутчиком. А мимо плывут обшарпанные домишки нашего Еast. Обшарпанные и ужасно свои. Знакомые до последней трещинки.
- Вечеринка у Дэвида, ну помнишь, он был на дне рождения Радека, - говорит Тим, - мы сначала можем куда-нибудь зайти что-нибудь выпить, а потом поедем к нему. Он тоже в East London живет. Там будет такая артистичная сумасшедшая толпа, ну такая обычная для нашего района.
- Радек, - пишу я, - ты сейчас что делаешь? Мы вот едем в автобусе номер восемь.
- Люблю тебя, - отвечает он.
- Универсальный ответ, - замечает Марта.
- Я скучаю по Лондону без тебя, - пишу я.
- Ну, - говорит so Radek, - вокруг тебя всегда полно прекрасных людей, которых ты можешь снимать.
- Не ревнуй. Никто не может заменить мне тебя.
- Это так, да, - отвечает эта наглая морда.
- Марта, мне в следующем году полтос стукнет.
- Ну и отлично. Круто ведь.
Ночь на земле. Лондон.