ОД ведет биологию так, что невозможно заниматься чем-то еще. ОД - очень строгий директор, который терпеть не может, когда опаздывают.
Я же пришла в свою школу на минут пять раньше, что очень даже прогресс для меня.
Мустафа ходил по столу, пытался содрать гирлянды с потолка, на примере которых я объясняла, что значит хлам, ползал по столу, швырял тетрадки брата на стол и на все мои:
- Мустафа, иди лучше ко мне на коленки, - воздевал руки к потолку и демонически хохотал.
Потом сидел у меня на коленках, пытаясь пририсовать в учебнике какую-то кракозябру, ползал под столом, выныривая неожиданно с воплями. Малчики наперебой подсчитывали пауков, тараканов и лягушек в картинке пазле.
- А что делает этот паук? - спрашивала я.
- Эээ, - говорили они.
- Ну помните, мы с вами учили это слово, вон, смотрите, сковорода что делает?
У нас сковорода висит почему-то на стене в нашем учебном центре.
- Паук ест людей, - вдруг сообщил Супон.
- Нет, неправильно, это он "человек-паук" смотрел, паук не ест людей. - сказал Мансур.
- Пауки бывают ядовитыми, - говорю, - у вас в Афганистане, наверняка, таких было много.
На перемене, когда мы шли обратно в комнату, навстречу попалась Наташа с круглыми глазами.
- Лена, - сказала Наташа, - надо срочно учить Супона русскому языку.
- Что случилось? - заинтересовались мы.
- Ну, - замялась Наташа
- Ну давай, рассказывай, интересно же.
Пока нас не было, Супон включил на телефоне песню, где было что-то, простите заранее "я люблю дрочить на твои огромные сисьски".
- И ты предлагаешь Лену учить Супона этим словам? - засмеялись мои коллеги.
Из всех, кто был на тот момент в аудитории, вряд ли хоть что-нибудь понял из этой песни. Если только Зульфикар и то вряд ли он знает такие слова. Смешно, конечно. И часть нашего учебного процесса.
После уроков мы как всегда пили кофе с коллегами.
- В пятницу будешь? - спросила Ксения.
- Не, в пятницу у меня свадьба.
- Позвала бы, - съехидничала Ольга.
Мои домашние обычно на это всегда интересуются:
- За кого на этот раз выходишь замуж?
Еще была съемка. Опять мама с деточкой. И даже не опоздали, такие молодцы. После съемки Катя в кино позвала. А сначала на ужин.
- Пойдешь, - спросила Катя, - на "Жену смотрителя зоопарка?" Только сначала на ужин со мной.
- Хорошо, - неожиданно согласилась я. Последний раз в кино я ходила лет семь назад на дурацкий фильм младшего Германа в Лондоне. Там все много кашляли. Редкостной занудности фильм был.
Сначала мы выпили по бокалу. А потом еще по бокалу. И тут Катя посвятила меня в нюансы фильма. Оказалось, что без двух бокалов лучше такое кино не смотреть.
- Катя, - говорю, - я давно не смотрю никаких ужасов, ничего мрачного.
- А ты даже не посмотрела, что за фильм, я же тебе кинула ссылку? - удивилась Катя.
Фильм про Варшаву, хороших людей, которые спасали евреев и войну.
У меня моя личная история с евреями. Мне вот до сих пор неизвестно, сколько моих родственников - двадцать, тридцать было убито доблестными украинскими полицаями под предводительством нацистов? Моя прабабушка, которая шла во главе колонны с пятилетней внучкой своей, про них я знаю. Дед вот на фронте был. Повезло, что называется. Поэтому и родилась.
Фильм оказался не таким уж и страшным. Хотя Катя и хлюпала все время носом. Я еще вспоминала, как Радек как-то вскользь рассказывал о деде, который несколько лет сидел в яме, в которой его добрые люди прятали. Не уберегли бы и моего Радека бы не было.
В общем, с фильма я вышла в несколько грустном и между тем очень критическом настроении. Вот, к примеру, почему пани Антонина все семь лет проходила в одном и том же платье и жакете, практически, не потерявшем вида. И локоны, и помада.
И еще что-то ужас, как холодно, если честно.