Из новостей, мы едем в Стамбул, а дальше куда глаза глядят, так оказалось проще и, видимо, на данный момент, дешевле.
Марта вернулась из Барселоны, написала, что вот прямо сейчас в Барселоне негде остановиться. Квартиру они еще так и не разобрали. Ту самую, в которой мы когда-нибудь будем тусить все вместе. Двоюродная бабушка там жила. Но вот в сентябре, в сентябре мы точно все можем двинуть туда.
- Марта, приезжай в Москву, бери Тима и приезжай в Москву, у нас будет свободная комната. И еще можешь присоединиться к нам в Турции. Это будет недорого, правда, - пишу я ей.
- Круто, - отвечает она, - у меня сейчас собеседование, через собеседование. Мне нужно чудо, чтобы свалились деньги я бы тебя навестила.
И Тим пишет, что он, конечно, смотрит, сколько стоят билеты в Москву, но как-то не уверен он, что Россия - это мега-безопасное место. Особенно для геев. Все мои малчики не очень-то торопятся ко мне в гости. Все они думают, что русские сразу отсекают, кто есть кто и сразу давай ненавидеть. Ужасно обидно, конечно.
Но вот ровно сегодня мне опять объясняли, что, конечно, ничего личного, но ведь противно, да, "когда они этим занимаются".
И на мой вопрос - а вот, получается, что пойдете вы на гей-парад, увидите красивую девушку и сразу, немедленно, поменяете ориентацию, да? - девушка почему-то предпочла не отвечать. И на мое - ну тогда как-то нечестно, если ты гомофоб, слушать Чайковского, Элтона Джона, читать Оскара Уайльда, цитировать Сократа, наслаждаться Леонардо-де-Винчи, ну и так далее, меня почти забанили. Так что, может быть, Тим прав. Ну его. В конце концов, в мире полно прекрасных мест.
Варвара сегодня ночует вроде бы у Яны. Вчера Варвара приходит домой в ночи, собирает чемодан.
- Где мой чайник? - вопрошает она, - папа, где мой чайник? - они ищут этот самый чайник. Долго и упорно. Варвара скидывает свои вещи на открытый чемодан. Видимо, потом просто утрамбует. Ничего, деточка как-нибудь выживает в Вене, - смеемся мы.
- Мама, - кричит деточка из своей комнаты, - как ты думаешь, если у меня закачано штук восемь английских сериалов, я беру Мураками "Спутник" на английском, пару учебников "Химии", мне этого будет достаточно? Ну и еще же придется решать первое задание по ЗФТШ.
А я думаю, как деточка быстренько с кем-нибудь познакомится и хорошенько оторвется в этой самой Вене.
- Кстати, - говорю я ей, - по айсику вход во многие музеи бесплатно, а в некоторые с большой скидкой.
- Ну, мама, - говорит деточка с укоризной, - нет, ну, правда, какие музеи? Я же не очень музейный человек.
- А представляешь, - говорю я ей, - вдруг тебе встретится какой-нибудь миленький малчик, и скажет - go в музей. И что?
- Ну, мама, неужели ты, правда, веришь, что миленькие малчики любят музеи?
Яна ей отдала отличные купальные трусы. Такие синие со звездами, высокие до талии. У меня даже нет времени ее в них снять. Послезавтра в дорогу. Во-сколько завтра деточка прибудет, кто знает. И хорошо, что дача отменилась. Они сегодня на дачу отправлялись, день рождения отмечать. Но не сложилось.
Фейсбук услужливо подсовывает мне родителей тех самых, с кем Варя тусит. И это такое странное ощущение. Интересно, знают ли эти родители, чем занимаются их дети.
- Кстати, прости меня, - говорит мне Варя, - когда я говорила тебе, что мы едем с Яной и с Сашей ночевать к Яне, на самом деле, я ехала к Ксении и Соне, я с ними только вчера и познакомилась. И это было так здорово.
- Варвара, ну глупо, правда, зачем же вводить меня в заблуждение?
- Сама не знаю, правда. Так получилось, прости.
- Просто, ты же понимаешь, как страшно за вас всех. И лучше все-таки знать, чем вот прямо сейчас вы занимаетесь и куда вы следуете.
- Хорошо, хорошо, - говорит деточка.
Когда рассматриваешь картинки. Когда давно не снимал чего-нибудь эдакого. Когда давно не был где-то там, где никому не нужен, где никто тебя не знает, где ты до сих пор оторва, вдруг теряешься и стареешь. Вдруг смотришь с утра, заблудившись спросонья по дороге в туалет, заблудившись в двух комнатах, смотришь на себя в зеркало. Почему-то ожидаешь увидеть все еще ту молодую почти красотку. Вместо видишь что-то странное-стареющее, по-своему красивое, с точки зрения фотографа, и вроде даже это ты. Но очень странно. Надо заставлять себя смотреть в зеркало, чтобы привыкать к своему нынешнему изображению. И вот это с утра, бац, даже просыпаешься от неожиданности. Вау, неужели это теперь я? И тут же Варин папа целующий в нос.
- Конечно ты. Конечно, та, которую я люблю.
Потом рассматриваешь картинки, немножко попускает. Потому что все такими вот периодами в этой жизни. То креативность, то пустота. Посмотрел картинки, получил щелчок - эй, давай, двигай дальше. Ты вполне себе фотограф, очень даже. Жалко только, что совсем архив не умеешь вести.
Лето только начинается. Все еще будет. Главное продолжать, каждый день по картинке, анализировать и думать. Жалко только, что каждый день не по картинке, а куда как больше. И это какая-то лавина.
Мы купили билеты в Стамбул, я говорила, да?
И вот снимаю я сотрудников одной крупной фирмы. И ко мне приходят разные граждане. Минут по десять на человека.
- Меня камера не любит, - говорит мне женщина моих лет.
- Да ладно, - удивляюсь я, - не может быть.
Думаю, она долго думала после, разглядывая фотографии. Как это бывает, что иногда камера все-таки любит. И с каждой-каждым я беседую. И очередная уходящая говорит:
- Интересно, какую тему вы будете обсуждать со следующим.
Я могу часов восемь говорить на автомате, с каждым о разном. Только потом надо долго молчать, чтобы восстановить баланс.
И приходит руководитель. Умотанная, тревожная,суровая и готовая сразу в глаз, если что. И как-то сразу видно, что если эту умотанность, тревожность убрать, проступят нежные черты. И я несу какую-то чушь, прощупываю точки. И вдруг выясняется, что она взяла собаку из приюта. И собака никак не адаптируется. Вот, руки в пластыре. И потом мы еще про усыновление и тут же без перехода про школы. И она слушает завороженно, где-то вдруг ее отпускает, броня падает, тот самый короткий момент, когда на картинке проявляется настоящая она.
Короче, я иногда очень молодец. Моя камера любит почти всех. Почти всех, потому что я не самый добрый волшебник. И снимаю так как вижу тех, кто ко мне приходит.
И еще про гомофобов надо срочно обсудить с Радеком. Вот ведь будет по-честному, если в следующей жизни каждый, уважающий себя гомофоб, родится геем? К примеру, в мусульманской стране. Или, на крайняк, в России в глубинке. Или в Польше, чтобы камни в спину, как моему Радеку кидали. Это ведь, правда, будет по-честному?