Весли вздыхал, что устал уже сидеть дома. Что надо дождаться третьей операции, а потом опять - спортзал, проекты, в универ пойдет на бакалавра - дизайн мужского одежды. Весли вздыхал, что устал от этой долгой зимы. Зима в Лондоне в этом году была длиной, холодной и даже снег три раза выпал. Что для Лондона - нонсенс. Весли сказал, что у него всегда есть для меня комната на втором или на первом этаже, как захочу. Он соскучился и ждет.
Джай почему-то опять в Лондоне.
- Детка, - пишет Джай, - мне тебя здесь не хватает, давай, приезжай уже быстрее.
Я уже запуталась, Джай теперь девочка или все еще малчик. Когда ты сначала знакомишься с малчиком. А потом он вдруг говорит, что все, теперь все изменилось, трудно переключить свое сознание.
Радек пишет, не звонит гад, пишет:
- Ну что, как твоя рука? - видимо, намекает, что опять куча идей.
- Так себе, - отвечаю, - но уже почти до рта могу дотянуть. Правда, ничего в этой руке по-прежнему удержать не удается. И болит адски. Но у меня теперь легкая камера и я так ловко научилась снимать одной рукой.
- Подожди, то есть мы теперь не сможем с тобой бороться, - пишет мне мой друг. Мне, которой уже полтос.
- Радек, какое бороться, у меня рука - трындец полный. Говорят, еще месяц в лучшем случае.
- Какая жалость, - отвечает он, - может ногами еще можно драться, да?
В этом месте, Варвара должна сказать - ну, мама, и ты еще уверяешь, что ты сейчас инвалид. Вот это да, тот еще инвалид. А я, правда, инвалид сейчас, самый настоящий. С одной действующей рукой.