Все еще лето. Надо добавлять в каждом посте. Потому что потом будет осень.
Деточка, проснувшись, долго смотрела в зеркало. Красила глаза. Минут за тридцать до того светлого момента, как она должна была начать работать.
- Решила опоздать глобально? - спрашиваю.
- Сколько времени? Ух ты. Я уже бегу, - и далее так неторопливо накрашивать этот самый глаз.
Деточка позвонила после работы. Иногда она звонит рассказать о своих планах. За что ей очень благодарна.
- Еду к Яне и М., - они меня и покормят. Они только что вернулись из Тбилиси.
В одиннадцать деточка была в каком-то лофте на Красном Октябре. Ей было весело.
- Мы на дне рождения бывшего И.
- Того милого малчика?
- Нет, нет, того, кто был у И. в ее двенадцать лет.
- Чудесно, - говорю
- Ага. Тебе от них привет.
- И им от меня тоже.
Плохо, конечно, что никак не удается перестать волноваться до тех пор, пока деточка не возвращается домой. Вроде бы и спать пора, прислушиваешься к каждому шороху и боишься. В том году, когда деточка шарилась по ночам по Вене, как-то никаких волнений не наблюдалось. Меньше знаешь, крепче спишь.
Варин папа сегодня как-то особенно удачно пошутил.
- Не кажется ли тебе, что с возрастом ты, эээ, - спрашиваю, - слегка, эээ, поглупел?
- Нет, - говорит, - мамо. Перестал стесняться.
- Шутка удалась, - говорю.
Мне надоело снимать людей. Я хочу иногда снимать натюрморты. И опять вернуться на улицу. Катастрофически не хватает времени.
