Посмотрели с Вариным папой очередной тинейджерский фильм "Всем малчикам, которых я любила до этого" . В рамках вот этого вот - я месяц напряженно снимала и обрабатывала, пришло время смотреть глупые фильмы и пить вино.
Приходит Варя с немецкого.
- О, - говорим мы ей с Вариным папой, - мы тут такое кино смотрим, тебе его точно надо посмотреть.
- Как вы могли его смотреть без меня, - возмущается, - и знаете, это, похоже, очень популярное кино. Поэтому я его решила не смотреть.
Мы в одной комнате досматриваем. Варвара в другой комнате начинает смотреть и периодически хохочет или говорит:
- Воу, воу, вот это такое про малчиков так справедливо - подожди, подожди, ты же написала мне письмо. "Прости, но я написала такие письма еще пятерым". "Чего?" И тут у него сразу к ней такой интерес просыпается, нет, ну правда. Это так смешно.
Иногда так чудесно расслабиться, смотреть глупое кино, пить вино и думать, что ты никому ничего больше не должен.
Варвара страшно запаривается, что у нее в немецком - американский акцент.
- Прикинь, и вот будешь ты где-нибудь там разговаривать на немецком, и все будут думать, что ты из Америки, прикольно же.
- Нет, не прикольно. Акцент - это вот совсем не прикольно. Любой акцент в любом языке - это отстой, - возмущается Варвара, - кстати, а почему ты не написала о том, как я повеселилась в субботу.
- Типа, кто-то сел в лужу блевотины, потом дома, сверкая глазами, в четыре утра вещал, как важно немедленно это постирать, поэтому спать нет, стирать да.
- Ну, может быть, это и лишнее, конечно. Впрочем, почему бы и нет. Это же про мою жизнь. Пусть будет.
- Ты мне еще раз расскажешь, а я тогда напишу, - говорю, - и как ты рыдала в такси, и как это, на самом деле, ужасно смешно и бедный таксист с этими дурацкими московскими тинейджерами. И бедные их родители.
- Ага, которые с лопатами встречают своих детей у входа в четыре утра.
- В почти пять.
- Ага
- Твои дети отомстят тебе за нас.
- Ага
