- Я не понял, почему я закачал, именно, этот фильм?
Вопрос остается без ответа. Фильм детский. Кстати, очень рекомендую для семейного просмотра. "Маленькая принцесса". Отличный фильм. Сказка времен первой мировой войны.
И вдруг неожиданно открывается дверь. Деточка домой пришла. Еще и часа ночи нет. А она уже дома.
Утром мне было грустно. Часов в двенадцать. Я пришла к деточке сообщить об этом. Деточка крепко спала.
- Ты знаешь, - сказала я деточке, - мне кажется у меня трагедия, - и я поведала ей о необратимых изменениях со своим телом. Деточка, не открывая глаз, потянула ко мне руки, типа, обнять и причмокнула в воздухе. Типа, сочувствует. Тут я заметила у деточки какую-то пыль на полу и удалилась за веником.
- Мама, - сказала деточка, и даже приоткрыла один глаз, - вот что ты делаешь сейчас? То есть я понимаю, когда тебе нужно было сочувствие. Но сейчас чем ты занялась? Я вообще-то еще сплю.
У деточки болело горло. Сильно.
- Может не ходи на немецкий? - предложила я.
- Ну что ты, оно все-таки не так сильно болит, - и деточка перестала изображать умирающего лебедя.
- Но значит ли это, что ты не будешь сегодня тусить? Пятница, вечер.
- Трудно сказать, - сказала деточка.
И вот мы смотрим кино. Приходит деточка. Трезвая, практически. Присаживается к нам на краюшек и начинает свой рассказ.
- Потому что я всегда творю какую то фигню, когда я нетрезва, все сегодня очень удивлялись моей трезвости.
- Подожди, - говорю, - сейчас я начну записывать, можешь сначала повторить?
- Что не так с моей семьей, у меня был ужасный вечер, но рассказывать об этом весело, и единственный человек, которому было сегодня радостно, что нас выгнали из бара, это я. И такие родители, никакого сочувствия - деточка, подожди, сейчас мы включим диктофон, чтобы получше потом записать твой рассказ.
- Да ладно тебе, это же всегда так интересно. Все эти твои рассказы.
- Вот, вот посмотрела я тут намедни сериал, практически, про тебя. Там у одного малчика - мама сексопатолог. И вот она такая начинает про своего малчика писать. Он в какой-то момент это узнал. И очень обиделся. И она ему такая - эй, ну ты что, мы же можем на этой истории круто разбогатеть. Ну и там много еще такого, что могла бы ты сказать. Ну так вот. Пришли мы сегодня в бар. С. такая мне: "окей, я хочу нажраться". Обычно как, если она так говорит, в какой-то момент почему-то пьяная я. В этот раз так не получилось. И мне было так скучно, все вокруг пьяные. И я трезвая. Зато купила таких три вкусных огурца в баре. По сорок рублей. Еще М. подсаживается ко мне и говорит: "А ты что пила вчера, ты что больше не можешь пить, да? И я - нет. Просто не хочу. Почему я не могу просто не пить, что в этом удивительного? Потом нас еще из бара выпили. Тот самый охранник, которого я когда-то хотела поцеловать. Он на меня так внимательно смотрел в этот раз. Потом вдруг подошел к моим подружкам и так им говорит: "Девушки, вам придется покинуть помещение!" Но мы там еще нашего бывшего классного руководителя в этом баре усмотрели. Возможно это он подошел к нему и спросил, что несовершеннолетние делают в этом баре. По-большому счету, к нам уже там все привыкли. Знаешь, такие наглые малолетки, которые все время просачиваются. Но что-то пошло не так. И они расстроились, а я, как раз обрадовалась. Потому что мне было скучно. Потому что мне хотелось домой. И ты была права, не надо было надевать кроссовки. Ноги замерзли очень. А еще я пыталась Яне пересказать сериал и все время срывалась на английский. Но что больше всего ее раздражало, когда я это все заканчивала - ну ты хоть что-нибудь поняла? И пыталась переводить на русский. А потом терапевта назвала - терапистом.
Я же ходила в свой психдом. Уже второй раз ко мне не приводят пятое отделение. У третьего - ветрянка. Пятое не приводят и есть версия, что воспиталки ленятся. Зато четырнадцатое в полном составе. Только один новенький малчик пришел. Тихий сначала. Есть у меня одна крошка. Она обычно минут через двадцать говорит: "А когда мы будем фотографировать?" Сама фотографировать она не очень любит. Но очень любит позировать. Очень красивая крошка. Смешная, развитая. Впрочем, четырнадцатое - они там все развитые. А я даже не собиралась с ними в этот раз фотографировать. Но после трех тяжелых вздохов пришлось сторговаться - крошка внимательно смотрит и слушает, а я за это достаю Никон и мы будем снимать.
Посмотрели несколько историй - про где спят дети в разных странах, про женскую красоту разных национальностей и разных возрастов, про детские площадки при школах в разных странах и еще один проект - старость и юность.
Когда есть отклик, уходишь окрыленным. Когда ссутулившийся малчик в конце занятия вдруг перестает сутулиться и стесняться, становится так хорошо. И воспитательница у них была прекрасная. Принесла свои фотоработы, чтобы я их покритиковала. Это, конечно, было немножко сложно. Но мне кажется, я что-то успела.