Мне ужасно жалко себя. Я думаю, что надо бы написать Кате. Мы с января не разговариваем. Вместо этого я пишу сыну Леве, что мне ужасно одиноко и все плохо. Сын Лева в это время в своем Гонконге должен спать, но почему-то вдруг отвечает что-то теплое. От этого у меня тут же катятся градом слезы.
Я пишу Радеку, и еще Весли. Звоню деточке Варваре.
Деточка Варвара где-то тусит, у нее счастье в голосе. Деточка Варвара сразу преисполняется сочувствием, научилась как-то вдруг, что меня очень удивляет. Говорит разное прекрасное, параллельно отмахиваясь от кого-то там. Там у нее на том конце трубки толпы прекрасных принцев и принцесс, там у них тоже танцы и молодость. В конце концов, сказав все самое хорошее, отключается.
Пишет Радек:
- Дарлинг, - пишет Радек, - что за фигня? Какое такое одиночество? Это у меня одиночество, а у тебя муж и дети.
Дети выросли, - думаю я, - а муж сегодня нехороший человек, вот. Не озвучивать же это Радеку.
- Должны ли мы жить вместе? - спрашиваю я Радека вместо этого, прямо вот сразу предвкушая, как через три дня мы будем кидаться друг в друга тяжелыми предметами.
- - Конечно, я всегда об этом мечтал. В Испании, хорошо?
- Хорошо, только надо будет придумать, чем мы можем зарабатывать на жизнь.
- Ты будешь зарабатывать, а я не умею это делать, ты же знаешь, - пишет он, - и давай лучше в Португалию уедем жить.
- Как это ты не умеешь зарабатывать, мне кажется, у тебя отлично получается барменом работать? Думаю, твоя зарплата сравнима с моей фотографа.
- Ну нет, - говорит он, - давай тогда сдадим наши с тобой квартиры в Москве и в Варшаве и будем на это жить?
Ага, - думаю я, - вот прямо с Вариным папой и сдам квартиру и поеду в Португалию, отличная тема.
- Ладно, скучаю по тебе, - пишет он, - приезжай уже.
Еще я пишу Гомырянову, он совсем исчез с горизонта. И вот сегодня срочно надо с кем-нибудь куда-нибудь в ночи зайти. Как-то в этом городе нет у меня таких сограждан, чтобы вот так ночью забуриться или в ночи в клуб какой-нибудь отправиться. Гомырянов занят, едет к друзьям на дачу.
И тогда я пишу Кате:
- Катя, не желаете ли со мной сегодня выпить?
- У тебя что, радар встроенный? - отвечает тут же Катя. А могла бы проигнорировать. Ну и еще она что-то там добавляет, что я, короче, дальше немножко матом, какая-то там ведьма.
Катя где-то там сидит и пьет. И как раз собиралась мне что-то такое написать. Так и не понимаю, доброе или не очень.
Я иду через полМосквы. Москва в жару веселая и красивая. Одиночество в жару в красивой Москве иногда пронзительное, но все время отвлекаешься на разные сюжеты. Хоть и страшно жалеешь себя.
- Ну что, пойдем к тебе в гости? - говорит Катя. Она как раз где-то в клубе на Пролетарской.
- Ну вот еще, у меня там мужчина нетрезвый.
- Я что твоего мужчину нетрезвым не видела? - удивляется Катя. У Кати бутылка вина. Время на часах близится к полуночи. Мы идем ко мне в гости. Как раз мой нетрезвый мужчина уже трезвый. И мы еще полночи сидим, я обижаюсь на своего мужчину, но мы при этом на троих весело рассказываем, что произошло в нашей жизни с того самого января.
Утром мне приходит сообщение от Весли, голосовое:
- Мааааааааама, люблю, люблю, люблю. В следующий раз, когда тебе будет одиноко, ты знаешь мой номер, просто набери меня и все.
А такая драма вчера была, такая драма.