- О чем писать? Не о чем. Мы сидим дома. Ничего не происходит.
- Как это? Я тебе столько всего каждый день рассказываю.
- Я тебе что, твой личный биограф? Твое жизнеописание писать?
- Ну да.
Ничего не происходит. День был солнечный. К вечеру болит голова. Какой день недели - трудно сказать. Какой день самоизоляции - трудно сказать. Утром был омлет с сыром. В обед - бульон с курицей. На ужин - картошка с мясом. Воздух прогрелся сегодня до десяти градусов.
- Эй, они так меня все утомляют, - кричит с утра деточка в трубку, - это невозможно! Все, о чем они могут сейчас думать - это о короновирусе и ругать всех вокруг. Они кричат - это уроды, которые на шашлыки потащились, виноваты в том, что вирус так широко распространился. Они все время ругаются на тех, кто не носит маски. Им что, больше нечем заняться? Добре надо быть. Вот Лева сегодня позвонил. Я случайно упомянула, что в дешевые магазины я хожу в маске, которую выдавали в дорогом магазине. Лева сказал, что их надо менять каждые два часа. Я сказала, что не могу менять каждые два часа. И тут он начал мне задавать идиотские вопросы - тебя что, не волнует, что люди умирают? Это потому что я иду в маске в магазин, в которой я до этого уже ходила, купить их по-прежнему негде, люди умирают.
- Надеюсь, ты была с ним терпелива?
- Я ему сказала, что мне некогда и надо заниматься математикой.
- Вот я бы очень хотел научиться быть всегда спокойным, - говорит Варин папа, - как бы тебя кто не провоцировал, отвечать спокойно, дышать ровно, не волноваться.
- Я тоже хотела бы этому научиться, - соглашаюсь я.
- А еще что со мной не так? Все вокруг думают одно, говорят другое. Я же выкладываю все сразу и получаю по лбу. Все вокруг такие правильные на словах. В реальной жизни совсем не так. Вот одна моя подружка, она мне тут тоже говорит, наобщавшись со своими друзьями: Представляешь, эти шашлычники, идиоты, дебилы! Я ей говорю - а чем мы с тобой лучше? Полкарантина протусили у тебя на крыше с твоими друзьями. Это чем-то отличается от шашлычников? И она так на меня удивленно смотрит.
Деточка постепенно успокаивается. Майк опять вернулся. Вынес весь скопившийся от малчиков мусор. Впрочем, это была его очередь выносить мусор, когда он свалил на несколько дней. Зато исчез Юлиан. Не появляется совсем.
- Теперь все мои друзья просят, чтобы я им рассказывала продолжение истории о Майке.
- А ты его сними на телефон, скажи, что твои друзья интересуются.
- Так вот, он теперь такой обросший. Видимо, просек, что мне теперь неприятно его видеть. После того, как он тогда на меня наезжал, у меня всегда мрачная физиономия, когда он мимо проходит. Я с ним перестала здороваться. И перестала запариваться, в каком виде я выхожу на кухню. Могу в топике, могу в маске на лице. В итоге, он со мной сегодня два раза здоровался и даже один раз спросил, нормально ли у меня все. По математике, оказалось, надо отправить математику все задачи, которые были в задании. Я у вас долдон. Все что я решала, я решала на каких-то клочках бумаги и выкидывала. И теперь у меня дилемма. Прорешать все заново. Или забить. Если я прорешаю все заново и отправлю ему, у меня по итогам будет тест по математике на шестьдесят минут. Если же забью, то на девяносто и то, что мы не решали. Забить или нет?
- Прорешай еще раз, ты же сама говорила, что там все очень легко.
- Я ожидала услышать другой ответ.
И это просто долгая зима. Кто-то выживет. А кто-то нет. Кто-то активно махал ногами во все стороны. Потому что энергии много и дома девать ее некуда. Так что теперь опять болит больное бедро и спина. Опять болит голова. Поэтому третий день подряд рислинг прохлаждается в холодильнике.