Буквально после позвонила Марта. Марта спрашивала как дела. Марта волновалась по поводу маскопоклонничества, говорила, что беда в Барселоне с этим всем. Жара и эти ироды заставляют маски носить. Что все плохо, работы нет и Испания в упадке, если так дальше пойдет с этими ретивыми исполнителями абсурдных законов, вся Испания опять ломанется на заработки в разные другие страны.
С Мартой было приятно говорить. Очень.
Тут же звонила деточка Варя.
- Мама, - говорила деточка Варя.
- Я тут с Мартой разговариваю, перезвоню.
- Ну вот, в тот самый момент, когда мне так плохо, и ты мне так сильно нужна, ты опять занята.
- Что плохо?
- Похмелье, жуткое похмелье.
- Позвони папе, он тебя утешит.
- Может тебе выйти за него замуж?
- Знаешь, я об этом думала. Это бы облегчило жизнь. Мы смогли бы жить вместе. Сейчас, из-за этого карантина, он из своей страны выехать не может. Но как это все странно. Десять лет я жила с малчиками в Боу, с нашими малчиками в Боу. А сейчас думаю, не выйти ли мне замуж за мусульманина.
- Он что, сильно верующий? - спрашивает у меня Радек, - который звонит ровно в тот момент, когда она кладет трубку, - почему она тогда волнуется?
- Не знаю на счет верующего. Марокканец. Говорит, что клевый. Ты завтракаешь? Почему звонишь? Это так удивительно.
- Я сегодня себя плохо чувствую с утра.
- Опять ковид?
- Не, морально.
- Депрессия?
- Что-то вроде того, решил позвонить тем, кого люблю.
- Подожди, у вас с Мартой что, предчувствия нехорошие, звоните прощаться со мной? Никогда такого не было.
- Ну да, звоню прощаться, что-то мне как-то нехорошо. Не забудь приехать на мои похороны.
- Ну ты на мои точно не доедешь. И просто не доедешь в Москву.
- В следующем году точно.
- Ты так уже десять лет говоришь. А я жду, между прочим. Знаешь, я вчера так себя вела. Что Тим удивился. Он думал, как многие, что я такая спокойная и выдержанная. А вчера, мне было так грустно с этими провокаторами, что я себя вела ну так. Не смейся. Ты, впрочем, знаешь, какой я бываю.
- Знаю, знаю какими мы с тобой бываем психами. Я вчера вспоминал наши с тобой похождения в Варшаве. Ты все-таки абсолютно крейзанутая и с тобой всегда так весело.
- А я думала, что дело в тебе.
- Ну ок, в нас с тобой. Ты не сможешь приехать сейчас в Варшаву? Я собираюсь в начале сентября, но очень боюсь, что Варшаву закроют и мне будет сложно из нее выбраться.
- Мне кажется, русским туристам сейчас в Варшаву особо не попасть. Если только на машине обходными контабандными дорогами и то сомневаюсь. Так тебя люблю и скучаю. Хотела бы тебя потискать.
- Ага, холодная русская женщина вдруг говорит, что любит и скучает. Это что-то новое.
Карантин, закрытие границ, лишение свободы.
Мы с Левой собираемся ехать на кладбище, навестить его папу. Звонит деточка.
- Так вот, я узнала подробности вчерашней ночи. Понимаешь, я просыпаюсь в комнате у В.
- Варя!
- Ничего не произошло. Но проснулась я в восемь. И мне было так плохо. И главное, я не очень помнила, как я там очутилась. Сначала мы сидели вместе с Жанель. Дальше я, видимо, вещала о том, что все мужики - козлы. Ко мне еще приставал какой-то малчик, который уверял, что он - гей. Но при этом хватал меня за руки и все говорил - ну что ты паришься, я же гей. Он и правда выглядел очень гейски. Но почему-то хватал меня совсем не дружески. В. чуть с ним не подрался. В итоге, мы оказались у него в комнате. А у него реальный сосед гей. И я ему говорю - все мужики козлы. И он мне - и не говори, дорогая. А сейчас мне позвонила Яна, говорит, что я ей звонила ночью, запершись у В. в туалете, жаловалась на Ваню, и рыдала в голос. В. ломился в дверь, чтобы меня утешить. Мы же с Янкой были на громкой связи. И она громко так говорила: Варя, не надо спать с чуваками, у которых есть девушки! Я сейчас даже В. написала - прости, что была вчера в таком состоянии.
- Да, ужас просто.
- Да ладно, это же не так часто бывает. И мне всего девятнадцать.
- Всего девятнадцать. А сейчас я еду на пляж к Полине. Нам вечером надо красиво выглядеть. Мы идем на выставку, где будут эти все. Я не смогла выбрать, что надеть. Взяла два наряда. Но сначала на пляж. А уже потом думать, в чем я буду вечером на выставке. У меня драма, мама, у меня драма - я не могу решить, что надеть.
Мы же с Левой ехали на кладбище. Предполагалось, что мы посетим Колю, Андрей Андреевича и бабЖеню. Но как-то мы не подрассчитали московскую действительность и ехали до кладбища больше двух часов. И еще этот ливень.Так что продирались к Колиной могиле через разные другие, чтобы как-нибудь обойти эти огромные лужи. Коля у нас недалеко от Сахарова. Так что идешь по стрелочкам - к могиле Сахарова.
В итоге, ко всем остальным не поехали. Домой поехали. Потому что пробки, Москва. И если кладбища в противоположных направлениях, так быстро не управиться. Или вставать надо в восемь утра.
В ночи почему-то вдруг думаю, как много у меня тех, кого я люблю и кто любит меня. Даже если мы видимся совсем не часто. Они у меня все есть.