- Я вчера просто бродила по Вене. Интернета не было. Тревожиться было не о чем. Зашла к Полине. Два часа с девочками играли в карты.
- В карты? Во что?
- Ну, эээ, наверное, это называется в дурака.
- Нет бы в бридж или в преферанс.
Сегодня, судя по сториз, деточка ходила в виноградники, как она это назвала с Олей и Кристианом. Деточка сладко спала на пледе. Вокруг деточки кто-то играл на гитаре и пел на немецком. Вокруг деточки бродили разные люди и дегустировали вино. У деточки осталось пять дней, чтобы успеть податься на визу. И я такая в размышлении.
Я же ушла в двенадцать, чтобы в час встретиться на Партизанской с Аленой. Бродили с ней по Измайловскому вернисажу. Я рассматривала статуэтки. Столько было красивых. Но и цены прекрасны. За фарфоровых мальчиков, беседующих друг с другом, такие прекрасные квир, начало шестидесятых, название - мужской разговор - пятнадцать тысяч. Девочка школьница с бантом, высший сорт, ленинградский фарфоровый завод, пятидесятые, семь тысяч. И в таком духе. Медведь, белый полярный. В начале барахолки предлагали за две с половиной. Купила где-то в середине рынка за девятьсот. В конце рынка его же предлагали за восемьсот. Видимо, если бы поторговалась, можно было бы купить за семьсот.
А какие прекрасные разговоры.
- Не надо меня насиловать,- говорил мужчина пожилой женщине.
- Отчего же не надо тебя насиловать? Очень даже надо.
Продавец, пахнущий перегаром, предлагал новогоднюю сосульку за пятьдесят рублей. Куплю в следующий раз.
- Знаете, я здесь отдыхаю, - доверительно сообщил он мне.
Сегодня все продавцы были удивительно дружелюбны. Рынок разросся. Очень милый малчик в кофейне дружелюбно наливал кофе и так искренне улыбался. Продавец ковров показывал ковры, разрешил сесть на ступеньку.
На картинках получился Стамбул. И настроение.
В общем, новая локация, которая давно забытая старая. Я там снимала свадьбу как-то. Очень красиво получилось. Если вдруг кто-то поторопится. Хотя это все совсем неважно.
Мы с Аленой перемещаемся на Китай-город. И я ей по-быстрому показываю свои любимые места. Часть из них она уже видела. Но Хитровка активно выселяется. Снесут же и постоят модный-бездушный бизнес-центр. Даже если не бездушный, просто модный, город лишится чудесного района. Останутся только картинки.
Распрощалась с Аленой. Отправилась встречать Ксению. Ходила кругами вокруг ярких подростков. Как раз вышла Ксения из метро. Я подошла к подросткам. Параллельно полицейская машина остановилась около девочки, поющей рядом. У девочки был такой голос. И только бездельники-полицейские, которые должны заниматься охраной правопорядка, могли бы его остановить.
Подростки же сказали, что да, их можно снимать. Полицейские победили девочку. Девочка стала собирать свои вещи. И тут эта самая машина почему-то остановилась около нас с Ксенией и подростками. Решительный полицейский, бравый детина, направился к нам. Подростки срочно натянули маски на всякий случай. Я даже не успела возмутиться. Ксения, сразу видно, человек давно не живет в нашей стране и еще не утратил доброжелательности, поинтересовалась в чем дело, лучезарно улыбаясь.
- Что вы делаете с этими подростками, - мрачно спросил полицейский.
- А что в нашей стране уже запрещено снимать людей на улицах? - спрашиваю
- Что это у вас в руках, - ткнул он в брошюру про духи, которую Ксения держала в руках. При виде полицейских многие из нас теряются. Забывают спросить, почему, собственно, полицейский решил завязать с нами разговор, какое правонарушение мы совершаем и почему он не представился. Очень зря, конечно. Он, в итоге, отстал. Но как долго это будет продолжаться - вот это втягивание шеи при виде этих бездельников?
Сегодня было пройдено двадцать шесть тысяч шагов. В приятных компаниях в хорошую погоду.
Радек в сториз постит юношу, играющего на рояле. Красивая квартира.
- Да, - пишу я, - я тоже люблю когда для меня играют или поют.
- Так приезжай же быстрее в Лондон, - если бы это было так просто нынче.