Второй эпизод с таксистом-клоуном, который оказывается в Бруклине и не очень знает как выехать.
- Ну вот, - говорю Варе, - теперь я буду за него бояться.
- Зачем ты мне это сказала, теперь я за него тоже буду бояться.
В итоге я теперь еще боюсь за пастора из Рима и Аки из Хельсинки. Люди - такие хрупкие, такие, местами, ранимые и беспомощные.
Но какая картинка. Все эти трущобы больших городов в ночи, отблики фонарей в лужах на асфальте. Большие старомодные машины со сплошными сидениями, в которых можно курить и маленькие девочки подкладывают под себя толстенные телефонные справочники.
Первый раз я смотрела "Ночь на земле" в девяносто втором? Мы пили всю ночь в чьей-то квартире, так что утром я сидела на чужой кухне, размышляя чем бы позавтракать. В кухню вошел английский гражданин, замотанный полотенцем, после душа. И был поставлен в тупик моим предложением - сделать мне завтрак. Он отбивался как мог со своим плохим русским. Объясняя, что в правильном обществе женщины должны сами себе делать завтрак.
Через пару часов проснулась толпа и мы оказались на утреннем сеансе. Нас несколько человек, и взвод сонных солдат, которых не знаю почему отправили смотреть кино. Мне уже надо было торопиться. Так что я посмотрела всего первых две новеллы. И только через пару лет досмотрела все остальное. Память стирает подробности, оставляя только ощущения, запахи, цветовые пятна.
Ночью же снилось, что мы куда-то путешествуем. Я со спутником, лицо размыто, на велосипеде. Он на багажнике. Ненавижу велосипед. Оля почему-то на тракторе. Таком небольшом. Останавливаемся в сельской местности, где почему-то надо спать на высоких широких шкафах, куда карабкаться по выдвижным ящичкам. А вокруг шкафов - виноградники и солнце.