я просто живу

Почему-то посмотрели какую-то ну совсем, мне не нравится слово тупая, но как бы ну такое, комедию - Мы — Миллеры. В смысле, сойдет. Варин папа уверяет, что я просто совсем ниже плинтуса никогда не видела. Впрочем, для одного раза, когда сильно болит голова, сойдет. Главное, заранее знаешь, что в конце никого не убьют, и добро победит зло.
Также сегодня внезапно обнаружила, что таблетки, которые я пью параллельно с обезболивающими, защищающими желудок, о побочке написано - могут давать головную боль достаточно часто. То есть бинго. Боль надо убирать обязательно, как сказала невролог, больше семи-восьми таблеток в месяц нельзя, иначе боль будет автоматом. В общем, замкнутый круг. И это очень мило.
Завтра у меня свадьба. Приняла еще раз таблетку обезбола. Главное, что релпакс, который реально работал и стоил как крыло самолета, в Москве закончился. Так что я пью бессмысленный обезбол, который почти не работают, а также, на всякий случай, защищаю желудок фигней, которая в побочке может давать головную боль. А завтра у меня свадьба. Впрочем, часы работы на пару часов, так что выживу.
Деточка Варя размышляла на тему - соблюсти режим или пойти потусить. Из кухни пахнет чем-то вкусным. Не пойму чем, сегодня только яблоки запекала. В туалете потекла труба после капремонта. Хорошо, соседи еще не успели в своем туалете сделать капремонт, так что счет не выставили. Пришлось отключить воду, так что воды в доме нет. Из Жэка обещали завтра с утра прийти.
Но при этом прямо сейчас у меня какой-то резкий приступ счастья. Немножко странно.
Ах да, я купила себе в фих-прайсе керамическую курицу. Время снимать картинки для пасхи.
И дождь за окном для пущей убедительности.
И что характерно, нынче с этой больной головой, никакого больше алкоголя для меня. Что, конечно, печалит,но не мешает счастью.
И да, меня сегодня много, наверное потому, что болит голова.

Все-таки спать в своей собственной кровати - такое отличное мероприятие. За окном ветер бушует. Включили батареи, так что уже не так холодно как было.
Впрочем, после капитального ремонта, когда включили отопление, резко потекли батареи, местами фонтанами.Так что вчера слесарь перемещался из квартиры в квартиру. Немножко починил.

В последний день в Питере съездили с Авадом в Петергоф. Нежные южные малчики из теплых стран не умеют одеваться тепло. Так что малчик мерз. Мероприятие прошло быстро.
- Когда меня спрашивают - откуда ты, я отвечаю - Израиль. И, практически, все говорят одну и ту же фразу - Нет, вот откуда, конкретно?
- Я не спрашивала.
- Ты нет. Но спрашивают все. И в этом месте я говорю - я немножко другой случай, семья моего папы жила в Иерусалиме около шестисот лет, а мамина около двухсот лет.

Водитель в маршрутке, в которой мы возвращались в Питер, громко орал - дебилы, немедленно садитесь в мою маршрутку. "Ну у вас же уже нет свободных мест", - отвечали ему. "Как это нет, вон, весь проход свободен. У меня семьдесят, а вы дегенераты претесь в автобус, где за сто десять рублей". И так всю дорогу. Оказалось, я уже совсем от такого шоу отвыкла. На одной из остановок в маршрутку втиснулась женщина: "У вас есть свободное место?" - спросила она, - "У меня очень больной муж". Больному мужу сразу уступили место. Для меня так и осталось загадкой, зачем они сели в маршрутку, почему не такси. Очень дорого одетые: мужчина под восемьдесят, на вид совсем дряхлый, в дорогой дубленке, тонкой кашемировой светлой водолазке и клетчатых брюках из хорошей шерсти. И ей чуть чуть за пятьдесят. Маршрутку резко трясет, она падает на меня, мужчина как-то ловко ее хватает, так что упирается в меня гадко чем-то твердым и это ужасно больно. Он - на вид такой дряхлый, руки сильные, и столько раз наблюдала, чтобы защитить свою женщину, вполне готов пнуть кого угодно, другую женщину тоже. Так что на предплечье синяк теперь виднеется.

Деточка Варя в очередном депрессивном состоянии, так что в какой-то момент подумала, что надо уже возвращаться в Москву мне, чтобы сидеть рядом с лучшим в мире утешателем Вариным папой, который вовремя скажет - ну возраст такой, ты же понимаешь. Вспомни себя в двадцать.

Ну да, когда я поступила на физтех, мобильных не было. Чтобы позвонить домой, надо было идти на почту, покупать жетоны, а потом сидеть долго и нудно. И еще слышно плохо. Так что это мероприятие раз в неделю. Да и не то, чтобы хотелось рассказывать все подробно. Приходилось рыдать на плече у дружелюбной соседки по комнате. Хорошо, барышни у нас были милые. Регулярно утешали и гладили по головке. А потом как-то уже все сама и сама. Если вспоминать подробно, да, как-то все местами было грустно, печально, но рассосалось. Тем не менее, когда твоя лично деточка вдруг грустит, хочется все что угодно сделать, только чтобы этого не было.
Думала тут намедни, как оно в реальной жизни. Как далеко оно отстоит от сетевой. Когда смотришь на других детей, другие семьи - у всех дети умные, с понимаем цели в жизни, правильно выбравшие свой путь, без каких-либо смятений. Сдающие экзамены, устраивающиеся на правильные работы.
И ты такой сразу - эээ, где что-то пошло не так?
- Жизнь в двадцать лет все таки сложна,- говорит мне деточка Варвара, - не расстраивайся ты, нормально все будет.

я вроде как худею, ем регулярно понемногу. Да, и меня это тоже коснулось. Я полагаю, что моим суставам будет легче, если сбросить эдак килограмм пять.
Но вот в ночи так приятно съесть кусочек пармезана, который как-то случайно все лежал в холодильнике с того самого момента, когда Варя вернулась из Вены на каникулы и заесть его яблочным пюре, целую банку которого мама сегодня принесла. А до этого выпить пару бокалов вечного рислинга.

Деточка Варя звонит в ночи:
- Мама, я сегодня остаюсь у Вари. Она уезжает через пару дней. Хочется с ней немножко времени провести.
- Ты помнишь, что нам надо сделать доверенность нотариальную срочно?
- Давай в понедельник?
- Давай завтра?
- Нет, в понедельник.
- Окей. Но мы же с тобой тоже хотим провести время.
- У нас еще миллион времени вместе.
- Окей.

Еще чуть позже Варин папа:
- А где наше счастье?
- Ночует у Вари сегодня.
- Как это? Она же в четверг уезжает.
- В четверг, правда?

И это так понятно. Это вечное - родители вечные, любимые вечные, живешь прямо сейчас и в этот момент, и вот они - любимые друзья, с ними куда как веселее. И это нормально абсолютно. Все через это проходили. Но что-то грустно, что каникулы уже почти закончились, деточка возвращается в Вену.

Но я, конечно, ужасно суровая мамашка. Не знаю, как так получилось.
- Можешь меня прямо сейчас обнять?
- Прямо сейчас у меня, видишь да, много дел - надо закончить обработку картинок и дослушать один курс.
- Мне грустно, можешь меня обнять?
- Можешь на меня не падать? Вот этот комп отключается, если неловко его потрогать, а это просто лучше не трогать. И не надо вот так на меня заваливаться, мне больно.
- И что, даже пожалеть не можешь?
- По поводу чего? - но деточка уже отодвинула оба компа, прильнула и рука автоматически гладит волосы, - по поводу вот этого? Come on, ну это смешно. Вы опять встретили друг друга неожиданно, не смогли мимо друг друга пройти, и потом - а, этот козел, опять!!! Представляю, что он там восклицает после. Стоит ли после этого жалеть?
- Ну, мама, ну может же у меня быть иногда романтическое настроение?
- По поводу этого? Ну нет.
- Ты всегда будешь не любить тех, кто не любит меня?
- Всегда абсолютно.

И вот в ночи грущу по деточке, которая сегодня ко мне так прижималась, так прижималась. Мне было некогда, мне надо было закончить обработку. Обычная история.

Сегодня еще, конечно, смешно было. Моя мама, Варина бабушка, пьет чай, слушает Варино - ну какой козел, какой козел, спрашивает так спокойно:
- Варя, а у тебя не козлы бывают?
- Кому интересны хорошие малчики? - вопрошаю я в ответ.

как же не хочется ложиться спать. Как будто жалко времени. Как будто что-то упустишь. Долгие разговоры с Варварой на кухне. И еще лето кончается. И еще, обрабатываешь картинки клиенту, смотришь в окно, а там такое солнце ласкает макушки деревьев, а ты по-прежнему в своей комнате обрабатываешь картинки, жизнь стремительно несется, а у тебя дела, вместо того чтобы по городу с камерой. Впрочем, кого обманывать, с начала пандемии, а потом все эти дела, Сахарово далее везде, не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Что-то перещелкнуло. И непонятно, можно ли вернуться в прежнее состояние.
Радек звонит.
- Ну когда ты уже приедешь, у меня столько новых нарядов, я столько классных локаций нашел, у меня столько красивых друзей появилось, приезжай уже?
= Для этого надо сделать визу, это дорого. И чтобы ее дали. Отсидеть в карантине. Хватит ли у меня денег на месяц жизни в Лондоне? Ну и вообще, мы не виделись два года? Я стала толще, старее, больнее, ну и по-другому смотрю на жизнь, и не уверена,что в этой оболочке по-прежнему буду нравиться тебе.
- Что за глупости. Приезжай уже. И расскажи когда, мне надо планировать свою жизнь.

Уже второй день думаю, что надо бы начать процесс оформления визы. Это все быстро. Но надо начать. И еще думаю, что буду ходить в олимпийский бассейн с Конрадом через Hackney Wick плавать за штук пять фунтов за раз.

У Вари депрессия. Как сказал психолог - сезонное. Ровно год назад было тоже, только хуже. В этот раз клиент повзрослел и это по-другому. Хотя все равно не приятно.
Варя вернулась из Жижицы, где было отлично. Но ровно столько, сколько надо. Где были разные подростки, Варя вышла из этой категории в этом году. И они такие романтичные.
- Да, я такая старушенция относительно шестнадцатилетних. Смотрела на них и думала, что никогда в моей жизни больше не будет столько романтики, как у них. Они такие волнительные.
- А помнишь как сколько там лет назад вы Дунину сестру с собой не брали, потому что она была мелкой. Она расстраивалась.
- Да, в этот раз приходилось ей писать послания - а можно мы посидим у вашего костра? Они так быстро выросли. А мы теперь старые.
- Посмотри на меня, мне за полтос. Кем я тогда должна себя ощущать, если тебе двадцать и ты - старая, патриархом той самой осени?

Варин папа уснул, деточка Варя с присвистом шепотом:
- Пойдем на кухню общаться?
Дообщались. А у меня завтра дел выше крыши.

Да, а еще мы с Вариным папой и компанией едем в Питер с двенадцатого по шестнадцатое. Чисто на всякий случай сообщаю.

Деточка Варя позвонила перед экзаменом. Волновалась на тему бессонницы и своего здоровья.
- Ты же все время выпадаешь из режима, это нормально, что после того как ложишься спать под утро, не можешь уснуть в нормальное время.
- Вот я сегодня подумала, что плохо питаюсь, плохо сплю, что я делаю, что-то ужасное со своим здоровьем.
- Приедешь в Москву и будешь отсыпаться.

Позвонила Радеку неожиданно для самой себя. Рассказала разные новости. Радек много работает и устал.
- Устал и скучно? Все как всегда?
- Нет, не скучно, но устал. Давай ты как-нибудь придумаешь и приедешь ко мне? Ну посидишь десять дней в карантине. У нас теперь есть living room.
- Мы же убьем друг друга за эти десять дней карантина.
- Мы два года с тобой друг друга не видели. Не убьем. Я буду приходить с работы и приносить тебе вкусной еды.
- И мне как-то неловко сейчас будет в вашем, когда-то нашем, доме. Кроме тебя и Люсьена - все новые для меня люди.
- Да ладно. У нас опять поменялся состав. На днях въехал такой трансгендерный малчик из Румынии. И они все очень любят сниматься. Никто из них не скажет тебе нет. Приезжай скорее. Конрад за карантин начал шить для себя все эти платья, лифчики. Он теперь ведет инстаграм "Агнешка". И чувствует себя намного уверенее чем раньше. Нашел себя. У него теперь такой гардероб. Ты нам нужна, приезжай, мы все это отснимем.
- Надо будет подписаться на его новый инстаграм.
- Подпишись, он будет рад.

Варин папа отпилил все батареи. Ремонтники сегодня так и не появились в нашем доме.
- Представляешь, - говорю, - они передумали делать ремонт в нашем доме. А мы такие теперь без батарей. Осенью будет большой потоп


Деточка Варя звонила в ночи перед экзаменом:
- Ко мне на тусовке подошел один юноша. Он узнал, что я из России, ему очень интересно все про политику. Я ему очень долго рассказывала про тебя, как ты сидела в тюрьме, и все подробности.

- Прекрасная тема для разговора. Всего-то двенадцать дней отсидела, а рассказывать об этом можно теперь всю жизнь.
- А потом к нему А. началась приставать. И он ушел. Потом мы его встретили на другой вечеринке. Казалось, что он подавал какие-то сигналы, смотрела на меня. Они еще все сидели в кругу. Он позвал меня и усадил на коленки. Но тут же: сорри, но у меня девочка есть. У нас это не серьезно, но она мне нравится. Я спрашиваю: - а зачем ты предложил мне сесть на коленки? И он такой - ну это же ничего не значит. Он очень понравился Инесс, - он такой хот, по ее словам. А он реально никакой ну правда. И через пару дней Инесс говорит - поехали в клуб, я знаю он там будет. Я ей рассказала, что у него есть девушка и ей не светит. Инесс была пьяной, говорит - ерунда, он такой hot, я не могу устоять. А также я люблю драму, сейчас я устрою драму. И мы поехали. Он в клубе был со своей девушкой, девушка за два дня стала его девушкой. Только он то ли сознательно не заплатил за коктейль, то ли бармен что-то напутал. Его выкинули из клуба на глазах у девушки. Девушка стояла и смотрела на это. А позавчера я пошла на Дунай учиться. Пришла на свое любимое место. Тут же подходит парочка, располагается недалеко от меня. Смотрю, кто-то знакомый, но не помню кто. И он на меня так смотрит, как будто у нас что-то было. Но потом начал со своей девушкой целоваться и вот это все. А я же в клубе не самая трезвая была. Но потом вспомнила, что это вот тот самый, который про политику, хот для Инесс. Вена все-таки очень маленький городок.

- Подожди, это тот самый красивый, с которым ты то ли успела поцеловаться, то ли нет?
- Ну нет, это другой, вот тот - самый красивый на свете малчик из всех, которых я когда-либо встречала, так что я теперь хартброкен с разбитым сердцем. А еще же знаешь у нас в компании все девочки про астрологию, звезды и разное мистическое. Каждый раз, когда я с кем-нибудь знакомлюсь, они такие - а когда у него день рождения? Ну вот откуда я знаю. И они мне всегда - ну ты что, это же так важно, а вдруг вы не подходите друг другу? А вдруг он абьюзер? А вдруг с ним что-то не так? Как еще ты это можешь узнать заранее, если ты не знаешь, когда у него день рождения?

- Ну да, это не про нашу девочку, запоминать у кого когда день рождения. Да что там запоминать, интересоваться этим.
- А еще люксембургские девочки, когда пьяны начинают всех называть вымышленными именами. Инесс зовут Патришиа. А меня пытались называть Светланой. Но как-то не зашло. А Инесс еще что сделала. У меня все еще нет интернета. Помнишь, я пошла на вечеринку в плохом настроении. Мне скинули геолокацию. Но шансов найти их было ноль. А там человек пятьсот. Я купила себе два пива. И иду. На всех таких вечеринках все время устраивают слэмы. Это такой круг, где все толкают друг друга и танцуют. Очень опасно попадать в такой круг, можно упасть и что-нибудь себе сломать. Я пробираюсь, а по пути все время такие слэмы. Обхожу, минут двадцать ищу знакомых, никого не видно. Концерт клевого австрийского исполнителя, у которого такой клевый немецкий рэп. Я уже устала, я уже забила на поиски, стою танцую. Рядом куча красивых мальчиков. Я уже думаю, подкатить к кому-нибудь из них. И знаете что, тут ко мне подкатывает мальчик, самый некрасивый из этой компании, ну вот как так? И еще говорит - тут круто, да. Начинает танцевать со мной, я вроде тоже двигаюсь ему в такт, и такая тынц-тынц в сторону. А у меня в этот момент расстегивается пуговица на топике. Я одной рукой держу топик, второй пиво, пробираюсь через толпу, поднимаю глаза и вижу Лизу - вот этот да, вот так прикол. И тут концерт заканчивается. Вместе с Лизой Инэсс. Ей срочно надо в туалет. В это время уже все туалеты в Вене закрыты. Я иду с ней, она очень пьяная, но ей срочно надо. Мы проходим мимо церкви. Сбоку от церкви три полицейских. Прямо около газона, на который нельзя забираться. Инэсс запрыгивает на газон, я за ней. В этот момент какой-то миленький чернокожий малчик говорит: вы куда идете? ПИсать? Там полицейские. Не стоит. Я отвечаю: данке. Инесс идет вперед. Мы с малчиком кричим ей: Инес, Инес. Она поворачивается, я ей говорю: Инес, иди обратно. Полицейские при этом просто стоят. Может удивились. Инесс кричит: нет, я буду писать, писать да, прямо здесь. Черный мальчик кидаем не: - ну ты хотя бы попыталась спасти свою подругу. Так что дело за ней. Тут один из полицейских приходит в себя, идет к ней: - нет, туда нельзя, - говорит. Она ему - нет, мне очень, очень надо. Потом она все-таки подходит к нему, меняя свой путь, и он ей говорит: а вы знаете, что штраф за пИсать - сорок евро, и тут церковь, вы что, на церковь будете пИсать?

- Да, он не знал этой знаменитой фразы - а попробовали бы они в мечети.
- И знаешь, что она ему сказала:- А вы что христианин? - он так на нее посмотрел, что она думала, что он ее убьет.
- Так что в итоге?
Ну мы отошли дальше и она за деревом попИсала.
Да, вот что точно надо улучшать во всем мире - это доступные туалеты на каждом углу.

Вместо утренней зарядки с утра пытаемся закрыть Варин чемодан, в который категорически ничего не влезает. Сама гражданка возлегает в постели, наблюдает за процессом.
- А мы можем по дороге где-нибудь купить мне зарядку? - спрашивает барышня.
- У тебя был месяц на это.
- Здесь она мне была не нужна. Здесь у меня короткая. А в Вене нужна длинная.
- У тебя что, регресс? - спрашивает Варин папа, - впала в детство?
- Ну что ты ругаешься? - Деточка сопротивляется.

Барышня вчера полвечера уговаривала меня сложить ей чемодан. Я не поддалась. Поэтому сегодня с утра мы пытаемся застегнуть чемодан. Тетрадки не влезают. И надо бы свитер и штаны вытащить. Зато по весу все проходит. Надо ли проверить, взяла ли она паспорт и свой ВНЖ. Или уже забить? Что выросло, то выросло.
- Почему вы такие гадкие? Грустить потом будете. Будете сидеть и говорить: что же наша Варя уехала?
Чемодан застегнулся.

Наконец-то узнала, как в тюрьмах стригут ногти: их выдают и заключенные под присмотром могут состричь эти самые ногти.
Приходил Даня с сокамерниками сниматься в мою историю про сокамерников. Приводил с собой редактора Медиазоны, автора телеграм-канала Протестный МГУ, и еще одного Диму. У одного, в итоге, пятнадцать суток, у второго - сорок суток. У третьего не спросила.
Редактор Медиазоны отдал Дане маникюрные ножницы. Дане их мама в стельках спрятала, когда передачу передавала.
Мало снимались, много пили чай. Практически, встреча с однополчанами. Даня хотел сниматься на коне. Конь-качалка пользуется большой популярностью у моих гостей. Коня жалко, надо прикупить коней на палочке. В H&M таких видела. Кстати, если у кого есть ненужный торшер старый, я бы забрала.
Деточка Варя все это время мирно спала. Деточка Варя пришла в три часа ночи. Очень довольная собой. Успела рассказать в эти самые три часа ночи, пока я тащилась в туалет, о том, что с этими вот помирилась, а вот это вот оказалось неправдой, так что все эти тревоги были напрасны.
О, эта бурная тинейджерская жизнь.
( Collapse )

Через окно видны три мальчугана лет пяти. Пробираются сквозь сугробы на газоне. Проваливаясь в снег выше колена. Покорители сугробов. Такой энтузиазм. Полезли сейчас на огромную гору грязного снега.
- Вот так я в детстве спрыгнула со стога сена в огороде, валенок застрял в снегу. Так что друг Сережка бегал звать каких-нибудь прохожих на помощь, пока я боялась, что дедушка с бабушкой ругаться будут.

Вчера на ужин Лева заказал суши. Обычно в заказе несколько небольших пластиковых баночек с соевым соусом и прочими штуками. Рассматриваю баночку:
- В следующий раз можно вот в таких баночках мне передавать разные полезные вещи.
- Куда передавать?
- В спецприемник. В них и шампунь, и крем можно передавать. Точно возьмут.
- Ты что опять туда собираешься? - изумляется Лева.
- Ой, это я автоматически. Я буду себя хорошо вести и меня больше не арестуют.
- Кому-нибудь другому сказки рассказывай, - комментирует Варин папа.
Но оно, конечно, занятно, как подсознание выдает разные такие штуки. Вроде как уже готов ко многому.

Соня рассказывала, как с ней сидела девушка, у которой отобрали противозачаточные. Хаос был, так что кому-то вроде меня удалось все свои таблетки забрать, кому-то говорили - вас будут каждый вечер водить к вашим личным вещам. В итоге, не водили. Девушка попросилась к врачу, у врача сказала, что у нее рак. И ей срочно нужны эти таблетки. Таблетки девушке выдали.

В чате по Сахарово девочки же обсуждали, что делать, если менструация. Часто ли водят мыться. Чуть позже иду с малчиками, которых снимала. Один из них рассказывает, как час стучал в дверь, так что в ночи, вывели всю камеру вне очереди мыться.
- Я ему говорю: даете слово офицера, что поведете? А он - сержант. И он в ответ - да. Отвел нас мыться.
Второй молодой человек:
- Я только из этой конфы и узнал о существовании, что есть такие менструальные чаши. Что это, кстати?
Удивляюсь, что сейчас это все так буднично. И никто не краснеет и не бледнеет от подобных вещей. Времена идут, что-то да меняется. Можно спокойно рассказывать об этом людям противоположного пола.

Аня Велликок у себя в твиттере про Соню пишет:
"С моими соседками в камере сидела эскортница, которая гоняла без прав. Она никогда не затыкалась, рассказывала постоянно свои истории. Как-то она заметила, что одной соседки нет:
- А где Настя?
- Настя на апелляции
- Что? На эпиляции? Можно было на эпиляцию?! Я тоже хочу!"

Соня, между тем, все это время постила истории, как она гоняет на своей машине без прав. Вчера в ее истории - хей, кто-нибудь может мне привезти батончик, вот такой, и воду в спецприемник "Мневники". Выглядит как будто ее опять посадили.

Те же самые мальчики. Пересказываем друг другу истории из Сахарово. Они сидели на третьем. Мы на втором.

- Ну да, - говорят они, - если сидеть тихо, то и покормить забудут. У нас были такие, которые не стучали в дверь в случае чего.

- Вот, - говорит, - стою на кухне, завариваю себе доширак, такая отличная тусовка была. Думаю, как сейчас приятно будет насладиться дошираком и тут ты заходишь. Все мне испортила. И такая - понятно, понятно, как ты сегодня учиться будешь.

- Ага, семь утра. Хлопает дверь. Мне снится, что Лева открыл дверь, потому что курьер пришел. Проснулась, пошла в туалет. Открываю дверь на кухню, а там неожиданно ты, склонившись над дошираком и вдруг смотришь на меня так долго-долго-пристально. И я такая - what the fuck? Что происходит? И почему ты ела доширак, это же ужасно вредно!

- Поэтому ты в голом виде пошла в туалет, что Лева курьеру дверь открывал? - интересуется Варин папа.

В два часа дня я читала деточке мораль, деточка была похмельная и просыпалась с трудом. Варин папа объяснял мне, что поговорить - это не прочитать мораль. Что обсуждать какие-то штуки - не есть ругаться.
В три я уехала. В четыре деточка немножко порыдала, потому что пора возвращаться в карантинную Вену, там маски, в которых невозможно дышать. И вдруг нельзя будет уехать обратно, если карантин продолжиться.

В семь я ей читала пост из русского венского комьюнити, где народ давал друг другу советы по поводу этих теперь обязательных респираторов - проколоть дырочки, нет, нет, так вонять будет, проколоть дырочки по шву, нет, нет, вырвать два слоя посередине.

В восемь мы посмотрели Соррентино Молодость. На троих. Варин папа не собирался смотреть, ему работать надо было. Но посмотрел. Лева пару раз зашел. Спросил, досмотрели ли мы до момента, где голая актриса выходит из бассейна.
Так и день прошел.

- Варя, могла бы ты свою шубу повесить, пожалуйста?
- Сейчас, - и не малейшего движения. Фильм смотрит.

Чуть позже.
- Мама, ты можешь перестать меня спрашивать, когда же я начну учиться? Давай ты будешь доверять мне?
- Ну уж нет, мне беспокойно, когда я вижу, что ты ничем не занимаешься.
- Мне будет тридцать, ты будешь мне звонить и спрашивать: Варя, ты ходила сегодня на работу?
Ну уж нет, конечно.
- Может и буду, - говорю, - но ты даже шубу в шкаф не убираешь. Так нечестно.
- Знаешь, как приятно, когда кто-то за тебя убирает шубу? Вот в Вене пришел, швырнул и никто, никто не уберется за тобой. А тут вы с папой это можете сделать.
( Collapse )