я просто живу

- Все животные грустны после соития, - говорю Радеку.
- Это еще почему?
- Не знаю, это, мне кажется, я у Джойса в Улиссе читала, ты читал Улисса?
- А что это?
- Радек, тебе точно надо прочитать. Сейчас ссылку кину.

- У меня новый наряд для тебя?
- Хочу видеть, - присылает маленький ролик, что-то от Маквина, руки перебирает шелк, быстрый просвет и Радек в трусах, быстро-быстро размазан. Перезваниваю. Берет трубку. Даже странно.
- Решила, что хочу поговорить, после того, как увидела тебя.
- Дарлинг, тебе надо было смотреть на наряд. В этом сезоне никаких simple sale, так что Оливер прислал мне одежды просто так.
- Когда кончатся деньги, ты сможет ее продать.
- Я думал об этом, но сначала надо, чтобы ты меня в этом сняла. Хотя, конечно, не мой стиль. Но мы что-нибудь придумаем. И ты так и не прислала мне последние фотографии, которые мы в Варшаве в феврале сняли.
- Как у тебя дела?
- У Конрада - ковид, и еще у двоих соседей. У меня тест негативный. Все сидят по своим комнатам.
- Ты же болел в феврале.
- Ну да.
- Правительство деньги платит за простой?
- Да, до марта платить будут.
- Время заняться чем-нибудь креативным?
- Да, собирался, как водится, с завтра начать.
- Как твой грайндер. Скучаю по историям из грайндера.
- Нормально, нынче же Рождество грядет. Смешное будет Рождество.
- Ага, первой за шесть лет, когда мы не вместе встречаем. Было бы забавно все-таки, если бы я приехала и застряла бы в Лондоне в ковидном доме.
- Повезло, что ты не купила билет.
- Даже не знаю. Столько пропустила.
( Collapse )

Порекомендовали смотреть сериал Тригонометрия.
И там все тот же самый Лондон. Такое жилье, что сплошные щели, теснота и очень узнаваемый дизайн.У всех так. И почта на полу, в щель в двери вбросили. И ковролин на лестнице. Вонючий, наверняка. Дома без затей. Въезжает соседка в квартиру, парочка сдает комнату, с деньгами туго. И они, конечно же, вечером идут в паб. Где драг шоу. Мы так водили знакомиться с округой Люсьена, потом Домаса и Мортена. И паб выглядит знакомым. Мы в него с Джаем иногда ездили. Он дурацки расположен, от метро далеко, так что в ночи ночными автбусами выбираться. И драг-квинс, все те же манеры. И кафешки. Все-такое узнаваемое. Только и всматриваешься в лица, кто-нибудь из наших поучавствовал?
- Что кому-то хочется в Лондон? БОрис обещал на Рождество все открыть.
- Правда? Шутишь? Если правда, то я поеду. - а он почему-то смеется, этот Варин папа.

Тут сказал, что слова начал понимать, когда мы с ним сериалы смотрим, но общий смысл улавливается с трудом.
- А у меня все наоборот, - говорю, - английский на глазах уходит.
Только вот что каждый день что-нибудь смотрим на английском. И книжки аудио слушаю. Мир от этого, конечно, не становится больше. Впрочем, в моем коконе сейчас не так уж и плохо. Съемки опять-таки регулярные. Жизнь продолжается. И снег за окном приятен. Может и Лондон когда-нибудь опять случится, всякое бывает в этом мире.

Настроение так себе.
Во-первых, пыталась примерить купальник. Изумилась собственному телу. Спасибо, карантин и собственная не знаю что. Или это возраст. Вот уж не думала, что я буду так остро на это реагировать. Ни разу я не боди-позитив. Впрочем, моря пока не предвидится.Так что хоть что-то положительное.
Но вот подумалось, почему-почему эти стереотипы. Почему не может быть каждое тело красивым? Как это все проникло в голову?

Во-вторых, ругались с деточкой. То есть я пыталась объяснить свою позицию, деточка бодро говорила: Люблю, целую, мне страшно некогда, давай пока.
- Ах так, - сказала я, - тогда я не буду брать трубку, если ты не можешь меня дослушать, а отключаешься.Тогда не звони мне больше. Папе своему звони.
Деточка, конечно, позже еще звонила, но я не взяла трубку. И тогда она позвонила своему папе. И сказала ему:
- Как жалко, что мама на это обижается. А я так удобно придумала прерывать неприятные разговоры.
( Collapse )

- он неосторожно спросил как дела. И я ему пятнадцать сообщений голосовых. Я ему в итоге - слушай, не спрашивай у меня больше как дела, если не хочешь, чтобы я тебя рассказала подробно всю свою жизнь. Впрочем, он почему-то даже доволен был, что я ему все эти сообщения отправила. Все прослушал. Наверное, ему скучно.

Шестого мая гугл сообщил мне, что у Марты завтра день рождения. Без двадцати двенадцать ночи седьмого Радек прислал сообщение - хей, у Марты день рождения.
В Барселоне все еще шестое. Я тут же звонить Марте. Связь отвратительная. Параллельно я еще успела написать Мортену, Тиму и Данни про день рождения Марты.
И мы все-таки успели поговорить до двенадцати ночи по Москве. Марта рассказала, что она, нарушала, наконец-то навестила бабушку, впервые за два месяца и они с бабушкой отметили Мартин день рождения.
( Collapse )

Господя, это был такой трагичный день. И прекрасный в тот же самый момент. Мне завтра вставать в шесть, но нельзя же не записать.
У Мортена был день рождения. Мой последний день в Барселоне. Опять маловато дней для Марты оставила. Надо было успеть снять лифчики, которые она сшила, для сайта. Рано или поздно Марта откроет свой магазин нижнего белья.
Надо было снять саму Марту в моей рубашке, в которой я уже снимала Радека. Марта ее зашила так здорово, что даже не видно, что она несколько порвалась.
( Collapse )

Как-то неожиданно съездили в Ситжес. Мортен наш приехал к приятелю в гости. Тридцать минут на поезде из Барселоны. Марта живет у вокзала. От дверей до дверей получилось минут сорок.
Приятель - американец. Сдал свою виллу в солнечной Калифорнии и перебрался в Испанию в Ситжес. В Калифорнии он сдает свою виллу за пару сотен тысяч, в Ситжесе снимает квартиру за шестьсот пятьдесят евро.
- Очень, - говорит, - тут дешево. Медицина хорошая и люди дружелюбные.
Также он продолжает свою практику психолога по скайпу и преподает английский.
Хорошо быть богатым американцем.
Обсуждали с ним времена Холодной войны. Начали с того, что обсудили автомат Калашникова. Вокруг был в полном разгаре карнавал и один молодой человек нес пластиковый автомат.
- О, - говорю, - мы в школе разбирали и собирали его на время на уроках военной подготовки. Я была одна из лучших, но ненавидела эти уроки, - и тут они на меня все посмотрели с уважением.
- Вот, - говорит, - у нас часто бывали учебные тревоги. Это было смешно. У нас были, буквально, картонные стены. Когда была тревога, надо было заложить руки за голову, нагнуться и залезть под парту. Все детство боялся. У нас даже фильм был - русские идут.
- О, - говорю, - а мы вот также боялись войны и американцев. У нас в школе было бомбоубежище, а также нам рассказывали о том, как выжить во время ядерной войны.
( Collapse )

- А помнишь Рождество в нашем Боу-доме лет шесть назад? Тогда На Полине был только передник и огромные каблуки? - спрашивает Радек.
- О, да, - отвечает Мариуш, - это была такая грандиозная вечеринка. Как все изменилось. Сначала мы подождем мою племянницу, маленькую Сусси, ей одиноко в Лондоне, пока никаких знакомых, потом заедем ко мне, Полина просила взять разные там стаканы, чтобы на всех хватило, потом возьмем Убер, не делай такое лицо, я плачу, и поедем к Полине.
- Радек, Марта, - говорю я, набрав номер Марты, - и вот мы уже вдвоем смотрим в телефон и машем Марте, Мариуш пристраивается рядом.
- Она меня не узнает, - бормочет он.
Марта сидит за столом, подперев руками лицо и у нее такое лицо, будто она вот-вот заплачет.
- Счастливого Рождества,- кричим мы хором, - мы на Бродвей роуд!
Марта берет свою Лолиту, маленькую собачонку, доставшуюся ей от мамы:
- О, это так мило, что вы позвонили, как жалко, что мы не вместе.
( Collapse )

- Что ты собираешься надеть на мои похороны? - спрашивает Радек
- А ты на мои.
- Ну вот еще, - отвечает он, - я умру раньше.
Это наш с ним вечный разговор. В ночи Радек примеряет кучу одежды.
-А вот это где мы можем снимать? - спрашивает он меня
- На кладбище?
- Там холодно,- морщится он
- С каких это пор тебе холодно, когда дело касается моды?
- Я тебе покажу одно кладбище здесь.
- Которое за Майленд?
- А ты откуда знаешь?
- Когда я здесь жила, я часто гуляла там. Я там снимала Джая, он жил за ним. Еще Люсьен, когда познакомился с Сэмом, водил его на кладбище за дикими цветами и прочей романтикой. В тот день еще какой-то гражданин ограбил банк и прятался на кладбище. И вот эти двое романтически гуляют, взявшись за ручки, а тут полиция, вертолеты, мегафоны. Он в каком-то склепе прятался. А еще мы с Мартой и Данни смотрели документалку, на этом кладбище хоронили чумных в восемнадцатом веке и людей из дома призрения.
- Хм, а я думал, что это только я там занимался сексом и больше никто не знал о существовании этого кладбища.
( Collapse )

- Да, это была не самая лучшая идея отправиться с пятью детьми в центр перед Рождеством, - говорит молодая женщина своему мужчине. Мужчина с одним из детишек стоит около двери. Еще двое сидят напротив с дедушкой. Еще одна девочка сидит с бабушкой где-то напротив и один из них в коляске вопит, - дорогой, ты хочешь видеть всех? - обращается к нему женщина и разворачивает коляску. Итого - тройняшки: два малчика и одна девочка лет четырех, одна девочка лет шести и младенец двухлетней в коляске. Мама ловко достает печенье и раздает всем с такой скоростью, что полвагона открывает рот.

Я сегодня просыпаюсь рано, еще не перешла на лондонское время. В почти десять. На кухне пустота. Ищу кастрюлю, чтобы сварить яйца. От ковшика отваливается ручка. Минуточку, в доме живет шесть граждан мужского пола. Ищу отвертку. В этом доме больше нет отверток. Привинчиваю ручку ножом.
- Ты такая креативная, - скажет мне позже Радек.
Появляется Исмаил. Высоченный красивый малчик в трусах и белых носках, сонно ставит кофе на плиту и исчезает.
( Collapse )

Я болею. Четвертый день. Сегодня уже получше. По-крайней мере, нос дышит.
Неожиданно пишет Конрад. Начинает традиционно: "люблю тебя".
Окей, - думаю я, - что дальше?
-Не помнишь ли ты, когда у Марты день рождения? - Каждый год это случается. Ближе к лету мне пишет Конрад, задает этот вопрос.
- Не помню.
- Можешь ли ты посмотреть у себя в жж, ты же, писала об этом? здесь хочется, конечно, срочно напомнить ему, как они все дружно меня за этот жж порицали. Требовали удалять разные записи. И читали его через гуглтранслейт. А сейчас регулярно просят что-нибудь там посмотреть, потому что не могут вспомнить. Но я добрая.
- Не могу, - отвечаю, - времени нет, - Поднимать архив очень долго и нудно.
- Радек, хочу говорить, - пишу я Радеку. У Радека намедни угнали фейсбук. И поменяли имя. Так что он теперь не Радек, а дурацкий Гилберт. Имя он теперь поменять обратно не может. Неожиданно он перезванивает. Что не так-то часто бывает. Я рассказываю ему про Конрада и Марту.
- Прикинь, - говорю я, - мне Конрад написал. Сразу стало понятно, что ему что-то из под меня нужно, - Радек смеется. Обычно Конрад нас часто обвиняет в том, что мы его используем. На самом деле, мы та еще компания. Обычная такая. Со своими тараканами.
- О, у него же сегодня день рождения, надо срочно ему позвонить, - говорит мне Радек, - ему же тридцатник сегодня. А я совсем забыл.
( Collapse )